Спасайся, кто может!..

Редактор заводского «Крокодила» и секретарь парткома консервного завода были вызваны в городскую прокуратуру. Каждого из ним по отдельности прокурор пригласил к себе в кабинет, надеясь, что они признают ошибочность выступления в стенной печати. Но, увы, попытка «вправить мозги» не увенчалась успехом. И тогда прокурор предложил им письменно изложить свои объяснения. Следователь прокуратуры — муж пострадавшей — оказался более решительным и с места в карьер обрушился на секретаря парткома:

— Как вы осмелились оклеветать мою жену?! Да вы знаете, что за это полагается? У нас клеветников не щадят!

Вот какая история приключилась в городе, где критика неосмотрительно простерла свою десницу дальше, чем это положено, по мнению местных блюстителей мирного сосуществования граждан, независимо от их моральных устоев и их поступков. Даже страшно подумать: посмели задеть честь и достоинство неприкосновенной персоны следовательской супруги!..

А ведь ничего подобного не случилось бы, будь обнародован официальный список лиц, каковые не подлежат осмеянию по линии сатиры. Тогда бы никаким «Крокодилам» — большим и малым — неповадно было бы лезть на рожон, они бы заранее прекрасно знали, что им дозволено критиковать только от сих до сих… А выше не сметь!..

Так что повторяем: необходимо как можно скорее составить обязательный для всех редакций газет и журналов список лиц, которых во избежание неприятных последствий ни в коем случае не рекомендуется подвергать освежающей критике. Список этот должен быть широким и представительным. В нем должны быть представлены все профессии, с которыми так или иначе повседневно сталкиваются труженики города и села.

Пользуясь случаем, я убедительно прошу обязательно включить в список «неприкасаемых» и фельетонистов! Чем мы хуже жен следователей?! И нас тоже надо щадить!

Со списком оно будет как-то спокойней. Ну, кое-где перехлестнешь, кое-где чуточку события исказишь — никто на тебя руку не поднимет. Потому, мы неприкасаемые!.. То-то же!..

ТРУЖЕНИКИ МОРЯ

До чего же хорошо отдыхать у Черного моря! Если бы человек жил в среднем сто лет и даже больше, ему никогда не надоело бы все сто лет и даже больше — из года в год — выезжать на отдых к Черному морю. Потому что это никогда не надоедает и не может надоесть.

Каждый находит в отдыхе у Черного моря свои особые прелести; приезжая в очередной раз к морю, курортник нет-нет, а обнаруживает здесь какие-то приятные и радостные перемены.

Что никогда не меняется и все же манит к себе своей первозданной красотой, — это Черное море! Родное, привольное, бескрайнее…

И знаете, кто еще сумел сохранить себя от тлетворного влияния времени и ничуть не изменился? Культурник! Наш культурник — Валентин Михайлович!

Едва я переступил порог санатория, куда я езжу уже надцатый год, как он сразу же охватил меня очередным культмероприятием:

_ Я хотел бы вас, персонально вас, пригласить на замечательную экскурсию! Предполагается поездка автобусом до Черного мыса. Остановка в Аркадии, у Голубого озера и у Муравьиной скалы. Обычно на каждый такой объект организуется отдельная экскурсия. Я же предлагаю, так сказать, комплексную экскурсию-концентрат. Три экскурсии вместо одной. Одним махом трех побивахом! (Ха-ха!) Экономия средств, времени, а главное, концентрация впечатлении.

— А нельзя ли, Валентин Михайлович, поехать катером? Все-таки, знаете, виды с моря и прочее…

— Фи! И как такое могло прийти вам в голову! Я ведь забочусь о вас же! На море и неудобно и неприятно. Укачает, и вся концентрация впечатлений пойдет на дно! (Ха-ха-ха!) Напрасная только трата времени и средств…

Валентин Михайлович все-таки уговорил; я согласился на поездку автобусом. И вот на другой день, в самый разгар тихого часа, в палату врывается Валентин Михайлович:

— Ура! Победа! Тридцать санаториев дрались за катер! И только я один получил катер!

И он от всего сердца похвалил самого себя:

— Вот что значит я!

— А вдруг укачает, Валентин Михайлович?

— И как это вам в голову могло такое прийти? Укачает? Вы что, маленький? Это же будет историческая поездка. Нам уже завидуют все санатории Черного моря. Какие, батенька, виды с моря! Ай-ай!.. Какая концентрация впечатлений! Укачаетесь…

Я согласился на поездку катером. Но утром, когда, торопясь в порт, все давились завтраком, выяснилось, что катер, только что вышедший из капитального ремонта, снова испортился. Валентин Михайлович стал меня успокаивать:

— Это, знаете, к лучшему. Вдруг, знаете, на море шторм, то да се, медузы, дельфины. Вся концентрация впечатлений пропадет. Едем лучше автобусом. Так вернее…

В конце концов мы поехали катером и всю дорогу вспоминали Валентина Михайловича: нас действительно укачало…

После знакомства с Валентином Михайловичем я понял, какой непостижимо тяжкий труд быть курортником. Весь день заполнен до отказа какими-то процедурами. На первом плане, конечно, море. Морем здесь обеспечивают без ограничения: море до завтрака, море после завтрака, море под вечер, перед закатом солнца, море ночью, при лунном свете.

Сначала на лечебный пляж, потом на дикий.