Спаси меня

– Алистер прав. Мы хотели насладиться последним школьным годом и оторваться по полной, – сказал Рэн. – Такая была договоренность. Carpe Diem – живи настоящим, лови момент. Каждый день, пока мы еще вместе. К сожалению, ты того Джеймса, который подбил нас на стриптиз, где-то потерял по дороге.

Я откинулся на спинку дивана и сделал глоток. Теперь жжение от алкоголя было невыносимым. Смысл их слов доходит до меня, и желудок судорожно сжимается.

Они правы.

План был такой, чтобы сделать последний школьный год лучшим в жизни и наслаждаться временем, проведенным с друзьями. С ребятами, которые для меня как вторая семья. В план не входило влюбиться в того, с кем в любом случае не будет будущего.

Я все еще чувствовал на губах вкус Руби, а на коже – ее ладони. К сожалению, это означало лишь то, что я слишком трезв.

Руби подарила мне чувство, которого я прежде никогда не испытывал. А именно: когда она рядом, для меня нет ничего невозможного. Красивая, страшная ложь. Ибо, по правде говоря, я не всесилен. В отличие от нее, передо мной не открыт весь мир. Уже давно предопределено, какой будет моя жизнь.

Может, это было именно то, что с самого начала привлекало в Руби. Пока она брала жизнь в собственные руки, мною манипулировали и я чувствовал себя шахматной фигурой. Пока она жила, я – существовал.

Мы не подходим друг другу.

Вот только хотел бы я понять это до того, как ее поцеловал.

23

Руби

Как говорить с человеком, с которым вы целовались как безумные?

Единственный парень, с которым я целовалась до Джеймса, был Рэн, и его я потом попросту игнорировала и делала вид, что ничего не было. С Джеймсом этому не бывать. Почти все воскресенье я провела в постели, таращась на его толстовку, которая так и лежала, свернутая, на письменном столе. Мне бы хотелось написать ему сообщение или позвонить, но в голову не приходило ничего, кроме А не могли бы мы это повторить? и

Что это значит для нас теперь? Сказать ему я не смогу ни то, ни другое. Тем более вчера он так внезапно исчез вместе со своими родителями, что я даже не попрощалась с ним.

В конце концов этими мыслями я так надоела самой себе, что решила отвлечься и занялась отчетом о мероприятии. Если не считать кратковременного отключения света в самом начале, все прошло по плану, и сегодня утром я уже получила электронное письмо от ректора Лексингтона, в котором он хвалил нашу команду за хорошую работу. Я переслала его письмо остальным членам группы, добавив пару теплых слов от себя. Потом взяла одну из книг, подаренных бабушкой и дедушкой на день рождения, и принялась за первую главу. Отмечать важные места и наклеивать рядом с ними разноцветные стикеры – это всегда помогало мне наводить порядок в мыслях. Делая пометки, я наполняла голову информацией и фактами, пытаясь при этом отогнать воспоминания о крепкой руке Джеймса на затылке, и о его губах, прильнувших к моим.

Интересно, сколько девушек он перецеловал, чтобы набраться такого опыта.

И еще интересно, как далеко бы мы зашли, если бы нас не прервали.

А также интересно, выпадет ли мне еще раз случай его поцеловать.

О’кей, может, эта книга не так уж и хорошо справляется с моими мыслями, как я рассчитывала, но я не позволю Джеймсу все испортить. И уж совершенно точно не допущу, чтобы он свел меня с ума. Разум я точно сохраню. Он никуда не денется только потому, что Джеймс разбудил в моем животе несколько спящих бабочек.

К вечеру этого дня я прочитала половину книги, хотя это был перебор. Я так устала, что рухнула в постель замертво. К сожалению, всю ночь мне снова и снова снился Джеймс, его темные глаза и томный шепот, которым он произносил мое имя.

Следующее утро было для меня как в первый школьный день. Я нервничала и волновалась, а желудок мой скрутило, когда автобус подъехал к остановке и открыл двери. Я не знала, что будет, когда снова увижу Джеймса. Подойдет ли он ко мне? Или я должна подойти к нему? Не слишком ли это будет назойливо? Или мы оба сделаем вид, что ничего не было? Или между нами после субботы теперь однозначно нечто большее? Мысли путались в голове, обгоняя одна другую, и я сердилась, что вчера просто не позвонила ему. Тогда бы я по крайней мере точно знала, в каких мы отношениях и как себя вести. Противнее всего для меня была неуверенность.

Выйдя из автобуса, я все силы приложила, чтобы поправить школьную форму. Ни одна складочка не должна выбиваться из ряда стройных складок, галстук должен быть на месте. На плече висела сумка, подаренная Джеймсом. Ее тяжесть странным образом придавала мне уверенности. Как будто она была подтверждением того, что между Джеймсом и мной действительно что-то есть. Я пробежалась пальцами по инициалам на клапане, не сводя при этом глаз с массивных железных ворот Макстон-холла.

Я справлюсь. Веди себя совершенно нормально. Все как обычно, – уговаривала я себя мысленно, выпрямив спину, ступая на территорию школы.