Спасите наше королевство (СИ)

– Мы знаем, что пираты голодают. Что ж, пусть высаживаются на побережье. Здесь они найдут настоящую пустыню. Деревни безлюдны, в амбарах мыши падают в голодный обморок, а скотину мы угнали. Единственное, что им останется – брать наши замки и города. Но их мы обеспечили сильными гарнизонами и всем необходимым. Будут пытаться штурмовать – понесут серьезные потери. На стене ведь зачастую даже воин не нужен – обычный горожанин с камнями может убить нескольких врагов. Если будем так размениваться, то пираты через какое-то время кончатся.

– Что, если они станут брать города и замки в осаду? – продолжала Кларисса.

– Такой вариант еще лучше. Еды у них нет, приближается осень – довольно скоро они начнут помирать самым естественным образом, – заверил Драгомир. – Еще мы сформировали летучие конные отряды, которые прячутся в лесах – оттуда мы будем наносить неожиданные удары по пиратам.

– А попытки пробиться вглубь Вестенда или к Судении мы будем блокировать укреплениями на дорогах. Это я вам уже говорил, – вмешался Ричард.

– Это наша вторая линия обороны, – пояснил Драгомир. – Если же пираты смогут пробить наши заслоны на дорогах, то в глубине территории их встретят такие же укрепленные замки и города с сильными гарнизонами.

– Они могут попробовать взять штурмом Голубую гавань. Накинутся на город всеми силами, – предположила Кларисса.

– Мы очень надеемся на это, – усмехнулся Драгомир.

– Почему же? – вскинула брови Кларисса.

– Мы успели отремонтировать наши высокие и толстые стены, поставить на них новые метательные машины и усилить гарнизон. Склады и амбары ломятся от провизии, оружия и боеприпасов. Об этот крепкий орешек пираты точно сломают зубы.

– А если пираты попытаются пройти на кораблях по южной стороне острова, чтобы высадиться в Судении? – спросила Гортензия. – Такое ведь тоже возможно?

– Практически исключено. Такое путешествие займет время. А у них, как я уже говорил, нет провианта. Единственная их надежда – скорейшая высадка в Вестенде.

– Какая ситуация с беженцами? – спросила Оливия.

– Они до сих пор прибывают. Как и было приказано, женщин, детей и стариков мы отправляем вглубь острова, а крепких мужчин вооружаем и комплектуем из них гарнизоны замков.

– Что ж, я довольна вашими действиями, канцлер, – заявила Кларисса. – Хоть вы и косвенно замешаны в смерти моего мужа и нашего великого короля, можно назвать вас неплохим управленцем. Надеюсь, что ваши приготовления, которые кажутся весьма разумными, будут иметь успех. И, кстати, мы доставили несколько телег с провизией – распорядитесь ими. А теперь мы хотели бы отдохнуть. Пришлите нам ужин.

Гортензия и Оливия согласно кивнули. Благородные дамы в окружении свиты отправились отдыхать. Кларисса заняла свои привычные покои в цитадели, Оливию и Гортензию поселили там же – в соседних комнатах.

Оставшись одна в своих покоях, Кларисса полезла в укрытый под ее ложем тайник и достала увесистый мешочек с драгоценными камнями.

– Очень скоро вы мне понадобитесь, – сказала она, пряча сверток в карман походной куртки.

Большое море

К вечеру драконы увидели небольшой остров с удобной для ночлега лужайкой. С одной стороны ее обрамляло небольшое озеро, а с другой высились деревья и росли кустарники. Драконы начали снижение и аккуратно приземлились. Тристан и Самсон спрыгнули на поляну и сняли с драконов седла и поклажу.

– Если я не ошибаюсь, то через несколько дней мы встретимся с Древними, – сказала Пенелопа.

– Большое вам спасибо, мадам, – Самсон отвесил драконессе изящный поклон.

– Надеюсь, они добрые и приятные люди, которые дадут нам оружие, чтобы убить пиратов, – высказался Тристан.

Пока Пенелопа обменивалась любезностями с людьми, Антоний достал из запасов копченую баранью ногу, ловко вынул бочонок медовухи из сумки Самсона, и напевая под нос: «…драконы встречаются, драконы влюбляются, женятся…» отошел на край поляны.

– Что-то Антоний опять начал хандрить, – заметил Самсон. – Снова будем слушать слёзные романсы про Эсмеральду?

– Да, послушаем, что он опять придумает, – улыбнулся Тристан.

Пенелопа недовольно фыркнула, взяла еще одну баранью ногу и приступила к ужину. После заката захмелевший Антоний начал страдать.

– О, Эсмеральда! Как же ты могла бросить такого сильного и красивого дракона! Да уж, как вспомню, как ты на меня рявкнула… Мегера!

Чешуйчатые лапы,Волнующие бедра!Но страшный твой оскал,О многом мне сказал!

Самсон и Тристан, конечно, переживали за крылатого друга, но слушать драконьи песни без тихого смеха в кулак никак не получалось.

Почему я такой несчастный?Потому что ты бросила меня!Сразу мир стал такой ужасный,Без тебя, без тебя!

– Ой, какая красивая рифма! Меня – тебя! Так удобно! Хм, кажется, я ее использовал раньше. Или нет? Все равно это гениально! Что бы еще придумать?

Зачем тебе мои стихи,И песни о любви,Поешь коня – избавься от тоски,И без меня всю жизнь несчастливо живи.

– Антоний, хватит издеваться над музыкой и ушами матери! Один раз принес коня любимой девушке, а песен насочинял на целый табун, – Пенелопа не выдержала и двинулась к сыну.