Спасите наши души

Поэтому я пошел обратно, в сторону Кусково. Меня ждал наш кабинет, в котором наверняка уже не было Макса, и машинка, на которой я напечатаю несколько бумаг. Среди них будет отчет о сегодняшнем плодотворном дне, а также заявки на наружное наблюдение за неким математиком Марком Морозовым, который подозревается в очень серьезном преступлении — невосторженном образе мыслей и попытке получения сведений, составляющих государственную тайну.

Дата суда над Буковским точно была государственной тайной.

Но оказавшись в кабинете, я первым делом набрал хорошо знакомый «моему» Орехову номер. Ирина ответила почти мгновенно.

— Ир, привет, это Виктор, — напомнил я о своем существовании.

— Здравствуй, — её голос прозвучал очень холодно и неприветливо. — Чего надо?

— Да хотел извиниться… А в качестве извинений — у меня есть билеты на Таганку на завтра, там «Гамлета» будут показывать. Составишь компанию?

Пауза продлилась чуть дольше, чем могла себе позволить почти замужняя и хорошо беременная девушка.

— Нет, не составлю, завтра я не могу, — сказала она.

Разочарование в её голосе, думаю, заметил бы и такой носорог, каким был Орехов.

— Жаль, — искренне сказал я. — Но нам всё равно нужно встретиться. Как насчет субботы?

— Во сколько и где?

— «Прага», полдень, — быстро прикинул я. — Подойдет?

И снова пауза, которая не подходила девушке в её положении.

— Да, давай в «Праге», я приду, — вдруг сказала она.

А я уже был готов настаивать.

— Хорошо, спасибо, — отозвался я. — Надеюсь, мои извинения будут приняты. Как Новый год?

— Встретила… — уклончиво ответила она. — Больше и сказать нечего. А ты?

— Пришлось потрудиться, — честно признался я. — Внезапно вызвали, срочно, как у нас всё и бывает.

— Опять врагов народа ловили? — усмехнулась она.

— Если бы… — я вздохнул. — Бумажки в порядок приводили. Ну, знаешь — отчеты, планы. У нас всё должно быть четко, как в бухгалтерии. Или у вас… ты, кстати, на чем программируешь?

Почему-то Орехов не удосужился узнать эту деталь из биографии своей любовницы.

— Зачем… — начала она, но быстро осеклась и закончила с определенной гордостью: — У нас «Мир-2» стоит, киевская, новая разработка академика Глушкова.

Я про этого академика что-то слышал, причем у нас, в будущем. Вроде бы он с Косыгиным, нынешним главой союзного правительства, работал, но сейчас уже весь выработался.

— Хорошая машина, — похвалил я.

Мне не трудно, а ей, думаю, будет приятно.

— Лучшая! — подтвердила она мои опасения и спохватилась: — А зачем тебе?

— Просто интересно. Сегодня был в одном институте, там БЭСМ-6 стоит. Вот и думал всю дорогу, на чем ты работаешь — и ничего не придумал, потому что не знал.

— А, понятно, — протянула она. — По службе?

— Не совсем… так получилось, — уклонился я от ответа.

Мне было любопытно, свяжет она моё посещение некой конторы, в которой стоит БЭСМ, с Морозовым. Наверняка же они обсуждали свои рабочие инструменты — или я слишком глубоко копаю? Они могли и не быть настолько хорошо знакомы. Но в любом случае — всё это выяснится уже в субботу.

Жаль, что не завтра. Девушку на второй билет предстояло ещё где-то найти — не идти же в Таганку с Максом?

Глава 8

«Вдруг стало жаль мне мертвого пажа»

Конечно, я много лет не имел касательства к оперативной деятельности, и поэтому кое-что подзабыл. Но оказалось, что даже моих обрывочных знаний вполне хватает, чтобы не слишком привлекать к себе внимание неправильным исполнением необходимых документов. К тому же в памяти Орехова обнаружились буквально залежи очень полезных сведений; я был уверен, что он и сам не про всё мог вспомнить сразу, но мне был доступен весь массив, достаточно было правильно сформулировать запрос. Да и печатные машинки по принципу действия не слишком отличались от их дальних потомков в виде персональных компьютеров. Мне лишь приходилось заставлять себя не торопиться и проверять, на какую клавишу я нажимаю — перепечатывать лист, на котором допущена опечатка, было муторно, пусть и не слишком долго.

В общем, с утра пятницы я оформил всё, что требовалось по делу Марка Морозова, отнес требующие визы начальства запросы к его помощнику — и вскоре получил на руки уже подписанные документы. Потом пришлось немного побегать, поуговаривать, поугрожать и наобещать всякого — наружка, как обычно, была чрезвычайно занята всякой малозначительной ерундой, — но своего я добился. С понедельника и на протяжении недели товарищ Морозов окажется под неусыпным контролем нашего недремлющего ока — правда, я благоразумно не стал требовать, чтобы это око было круглосуточным. Мне было достаточно знать, что делает и к кому ходит этот товарищ по вечерам. Аналогичный надзор я попросил установить и для телефона, который стоял в его квартире в Перово; был, конечно, шанс, что Морозов пользуется телефонной связью на службе, но пока что я отмел эту возможность.