Спасите наши души

Но сам всё же задумался. Билетная мафия вокруг театров в это время уже существовала, и зарабатывали её члены очень неплохие по советским меркам деньги. К тому же обладание дефицитным товаром позволяло им в каком-то смысле влиять на молодежь — например, какие-то студенты столичных вузов могли пойти на многое ради приобретения заветных билетиков. И ещё — это действительно была мафия, с распределенной структурой, которую просто так не вскроешь, а попасть в её ряды нашим оперативникам было практически невозможно. Вычисляли на дальних подступах и обрубали все концы. Я мысленно сделал зарубку подумать ещё и об этой проблеме — хотя там завязаны администраторы и директора самих театров, а эта публика просто так такую кормушку не отдаст. Но вряд ли эта идея получит развитие. Моё начальство не рискнет санкционировать небольшую войну в самом центре столицы.

* * *

В театре было людно, суетно и душно, и я быстро понял, что фанатом театрального искусства мне не стать. Но мы с Ниной сумели отстоять очередь в гардероб, где я безропотно заплатил рубль за бинокль, хотя он был нам не нужен абсолютно — билеты от Андропова были на первый ряд, с которого возможно рассмотреть всё, не прибегая к услугам оптики сомнительного качества. Но к биноклю прилагалась опция получить вещи без очереди — и мне показалось, что она стоила потраченных денег. Правда, через три часа нам предстояло выяснить на практике, как тут работают прописанные в местных инструкциях правила.

Очередь в буфете продвигалась быстро. Продавщицы своё дело знали туго, и я понимал причину их спешки — им нужно было за какой-то час сделать дневную выручку, и, желательно, с превышением плана. Никаких касс, одна голая наличка; ещё один способ пополнения карманов местных директоров и администраторов — а, возможно, и всесильного худрука, ведь на одних постановочных гонорарах далеко не уедешь. Я с тоской вспомнил, как в будущем писаки обсуждали суровость советских законов и неотвратимость наказания за их нарушение. Этих писак надо бы сюда, в этот буфет, чтобы они потом проследили весь путь мятых рублей, которыми посетители расплачивались за выдохшееся шампанское, разбавленное пиво и черствые пирожные-бизе.

Я незаметно встряхнул головой, чтобы выбросить любые мысли о работе.

— Что будешь пить? Шампанское, лимонад, водка? — спросил я у Нины.

Она затравленно оглядела скудный ассортимент.

— Я… эм… не знаю… у меня нет денег на это… — выдавила она. — И вы… ты так и не сказал, сколько я должна заплатить за билет.

— Нина, ну не здесь же это обсуждать, — с осуждением сказал я. — А угощение — считай это бонусом к билету. Не думаю, что мне понравится смотреть, как ты сглатываешь слюну, пока я ем здешние пирожные, так что это что-то вроде вложения в моё хорошее настроение.

— Да? — в её голосе явно читалось сомнение. — Ну… тогда… тогда возьми на свой вкус.

Мой вкус, я надеялся, её порадовал. Среди прочего я углядел в ярко оформленном прейскуранте некий напиток под названием «Коктейль „Маргарита“» за полтора рубля — и немедленно его заказал. Продавщица поморщилась, но быстро смешала нам парочку — безо всяких шейкеров и прочего барахла. В составе этой «Маргариты» было обычное белое вино, что-то сладко-газированное и какой-то ягодный сироп, и я решил, что от такой смеси Нину не развезет на середине сеанса, как могло бы от коварного шампанского или той же водки. Ну и несколько бутербродов с копченой колбасой тоже взял — они уже подвяли, но выглядели съедобно.

Каким-то чудом мы нашли свободный столик, чокнулись — «за знакомство», — и за нехитрым ужином я узнал, что Нина учится аж на третьем курсе, а после окончания своего пищевого института собирается работать на комбинате имени Микояна.

— А ты где работаешь? — после коктейля она пришла в гармонию с миром и перестала сбиваться на «вы».

— В институте одном, вряд ли ты знаешь.

— А занимаешься там чем? Или всё очень секретно?

— Нет, почему же обязательно секретно, — усмехнулся я. — Просто скучно для посторонних. Расчеты, подсчеты, проверки, переделки… Но иначе не выяснить, что такое счастье и что такое смысл жизни.

Цитату из Стругацких Нина не узнала, но глубокомысленно кивнула.

— Понимаю… А билеты откуда?

— Разыгрывали через профсоюз, и мне в кои-то веки повезло, — выдал я подготовленный ответ. — Ни разу даже в моментальную лотерею ничего не выигрывал, а тут такое! Знала бы ты, как на меня наши театралы смотрели. Тройную цену предлагали, но я не сдался.

— Вот как? — на меня посмотрели с недоверием. — А почему один тогда? Обычно сюда только парочки ходят…

Попытка выяснить моё семейное положение была такой откровенной, что я даже слегка растерялся.

— И я так планировал, но судьбе обычно плевать на наши планы, — туманно ответил я. — Или ей вдруг захотелось, чтобы этот спектакль увидела студентка пищевого института Нина.

Девушка снова порозовела — правда, теперь румянец на её щеках был не так хорошо заметен. Она уже отогрелась, да и порция алкоголя, пусть и небольшая, сделала своё дело.

* * *