Спасительная неожиданность

– Каменный очень вкусен, – заверил корчмарь и погладил себя по здоровенному пузу, – с травяным, который на сушу часто вылезает, и не сравнить – очень хорош. Главное, не переварить, и все будет просто отлично!

– Если Хрисанф сварит, – причмокивая от вожделения, объявил Христо, – это всегда будет выше всяких похвал! Просто пальчики оближешь!

– Скажи, Хрисанф, – решил уточнить я, – вот мне спаржу в своей жизни повидать не пришлось, но слышал как-то краем уха, что ее просто так едят, а ты жарить ее с чем-то собрался. Почему ж так?

– Так ты ж, поди, про белую спаржу слыхал, а у нас тут не Константинополь, такой нету. Зато в изобилии зеленая морская на побережье растет, ее у нас целые заросли, и она другая. Эта спаржа через свои корни морской водой напоена, изрядно солоновата, и на вкус один в один как соленый огурчик. А вот прожаренная, да с чем-нибудь еще перемешанная, имеет незабываемый вкус самой лучшей белой спаржи.

Тут корчмарь, он же шеф-повар, скромно добавил:

– Но жарить ее тоже надо уметь.

Попробовать, конечно, страшно охота, но в 21 веке этот деликатес был дьявольски дорог. Опасаясь возможного разорения, я спросил:

– Очень дорого обойдется?

– Да в цену курятины.

– А чего так дешево?

– Белую спаржу выращивать и возня большая, и очень сложные хлопоты, от того она и ужасно дорога в Константинополе. А наша зеленая морская, она по бережку сама из-под земли прет, и видать, из-за потепления, аж по два урожая в год дает, чего ж дорожиться-то?

– А грибы издалека везете? – решил разузнать я, опасаясь подвоха, вроде: из шведских лесов получаем, вот тут дороговизна страшная! – но меня опять успокоили:

– Тут неподалеку вдоль речки рощицы стоят, там после каждого дождя грибов, как грязи. У меня их сейчас много, дешево за кушанья с грибочками возьму. Омлет, конечно, еще дешевле, но зато вкус совсем не тот.

– А все говорили, что у вас тут лесу нет.

– Разве это лес? Слезы это, а не лес! Кривые и тонюсенькие деревца, которые ни к какому делу не приспособишь, оттого их и не рубят – никому не нужны. А вот грибы там хорошо растут, это да.

– Надеюсь не поганки? И не на деревьях растут?

– Что ты! Если хочешь, покажу.

– Тащи!

Я на грибной охоте вырос, всяких сыроежек, маслят да подберезовиков в костромских обширных лесах видел немеряно, авось не обмишурюсь и на чужедальных ложных опятах.

Хрисанф махом приволок небольшую корзинку с грибами и высыпал их на стол передо мной.

– Осматривай!

Я повертел несколько грибочков в руках. Да, с грибами на Черноморском побережье сейчас очень хорошо – смесь белых с какими-то яркими красавцами радовала глаз, такими не отравишься. Красавцы имели ярко-оранжевую шляпку без лишних наростов и точек, толстую желтоватую ножку. Гриб, конечно знатный, не бледная поганка какая-нибудь, но я его в наших лесах не видал. Спросил на всякий случай у корчмаря:

– Это что за грибок?

– Это цезарский гриб, на Руси его еще царским зовут. По вкусу даже белый превосходит.

Вот оно что! Слышал я об этих дарах матушки-природы, но росли они поюжней моих родных мест – к теплу тянулись.

А Хрисанф продолжал рассказывать:

– Есть у меня, конечно, и грузди, но я их только солю, потому как слишком много возни из них горечь выводить – очень долго вымачивать придется, да перед жаркой еще проварить надо хорошенько – умаетесь ждать. Тут лучшие грибы для жарки под руками лежат, а я буду с глупостями до завтра возиться.

– Да вроде соленые грузди не горчат? – удивился я.

– Соленые они лучшие из лучших, тут им даже белые с цезарскими уступают. А всю горечь из них соль выводит. Так чего жарим?

Омлеты с детства терпеть не могу, потому и распорядился, не учитывая мнения соратников:

– Жарь спаржу с грибами! Грибы бери какие считаешь, что лучше пойдут – тут твоя рука владыка.

Потом, правда, опамятовался и спросил у ватажников:

– Может кто грибы не любит и омлета желает? Он и подешевле обойдется. Только говорят вкус не ахти какой получится.

Желающих жрать поганую дешевку не оказалось. Ну и чудненько!

Хрисанф отправился жарить очередную вкусность, а я пока бросил поедать все подряд – как бы не обожраться, надо еще в животе место и под невиданное лакомство оставить. Богуслав продолжал усиленно поедать кефаль. Он, по-видимому, поэтому и не участвовал в предыдущих выяснениях насчет спаржи – увлекся невиданным для него рыбцом.

Я до этого тоже успел съесть кусочек, и меня рыба особенно не впечатлила. Вкусная, жирная, здоровенная, почти без костей, да мало ли таких морских рыб. Сказал бы: кефаль как кефаль, вот только попробовал ее сегодня первый раз в жизни.

Подошел и присел за наш столик Христо. Я только открыл рот, чтобы съязвить что-нибудь вроде:

– Вышиб тебя брат взашей, побоялся что обожрешь нашу отрядную кассу? – как он нашел заинтересовавшую меня тему.

– Завтра идете дельфинов искать?

Открытый рот пригодился, и я тут же спросил:

– И что?

– А я как раз знаю место, где они кишмя кишат.

– Где-нибудь за сто верст от Херсонеса?

– Ну, зачем так далеко отправляться! Как раз за городом, в местах, где нет кораблей, их искать замучаешься, да и неведомо, каких сыщешь.

– А они еще и разные?