«Спасская красавица». 14 лет агронома Кузнецова в ГУЛАГе

14 июля 1954 года Президиум Верховного Совета принял постановление об условно-досрочном освобождении из лагерей лиц, отбывших две трети срока наказания, а также стали освобождать стариков и больных по актировке.

В первую очередь из лагерей стали освобождать молодежь, совершившую преступление до совершеннолетия на момент совершения преступления.

Потом стали освобождать стариков и инвалидов, растратчиков, растративших до 50 000 рублей. Одним словом, волна освобождения людей хлынула.

Лечащий врач и меня назначил к актировке, но так как у меня срок отбытия оставался всего лишь 1,5 года, то меня комиссия к актировке не представила, мотивируя тем, что, в соответствии с указом от 14 июля 1954 года, меня должны освободить без актировки.

И вот там я увидел, кого актируют! У меня сложилось мнение, что у нас все делается с большим размахом: арестовывать – так арестовывать! Судить – так судить! Сажать – так сажать! Несмотря, виновен или нет, лишь бы был на него донос и дело, а раз дело заведено, то и соответствующая статья с пунктами будет…

А в актировке дело обстояло так: лишь бы человек подходил формально.

Приведу несколько примеров, которые были выявлены на судебном разбирательстве по актировке.

Первый пример. Один молодой человек, украинец, приговоренный к 25 годам каторги, во время войны был призван в ряды Советской армии. Когда немецкие фашисты заняли Украину, он остался на оккупированной территории. Поступил в «полицаи», неоднократно участвовал в облавах и нападениях на Советских партизан.

Вновь на Украину пришла Советская армия, этот субъект с Украины бежал в Узбекистан, там поступил в совхоз инкассатором, забрал совхозные деньги и сбежал.

Вторично устроился там же в другой совхоз, инкассатором, и опять забрал деньги, но его поймали, судили и в совокупности ему дали 25 лет каторги. И вот его освободили.

Второй случай. Молодой человек, эстонец, знал, что в одном доме заседает группа коммунистов, взял бомбу и бросил ее в окно, в результате 7 человек убито… Его также актировали.

Третий случай. К актируемому судья обращается:

– Скажите, сколько человек вы расстреляли и повесили? Он отвечает:

– Ни одного.

– Как ни одного, когда вы на суде признались, что расстреляли и повесили около ста человек.

Он иронически отвечает:

– Да ведь это не человеки, а жиды.

Его также актировали.

Четвертый случай. Судья актируемому говорит:

– Вы расстреляли 175 человек!

– Нет, гражданин судья, это неверно. Я расстрелял только 172 человека.

И этого актировали.

Вся эта братия за весь период своего пребывания в лагере нигде никогда не работала.

Меня такая постановка сильно возмутила, и я решил написать об этом начальнику лагеря.

В ноябре 1954 года я из стационара выписался[99] и пошел работать на парники. В это время все в зоне бурлило и до некоторой степени напоминало солдат старой царской армии, отслуживших срок действительной военной службы и собирающихся домой… Отбывших свой срок заключения трудоспособных отправляли в Караганду, а нетрудоспособных в Джумабек, а оттуда домой и в иные места.

51. 1955 год

В начале 1955 года приступила к работе судебная комиссия в соответствии указа от 14 июля 1954 года[100].

Надо было не только видеть, но и чувствовать самому, с каким восторгом, с каким воодушевлением был встречен этот указ среди так называемых «политических преступников».

Это была для них первая ласточка.

Работники парниково-тепличного хозяйства также готовились к освобождению, но независимо от этого они готовились к весенней с/х работе: они своевременно подготовили парники, засеяли в них капусту, томаты и другие культуры, так что поля были полностью обеспечены рассадой капусты и помидоров.

Однажды на парники пришел из управления майор, увидел меня и спрашивает:

– Вы остались один?

– Да, один. До этого нас было трое.

Спустя насколько дней после этого разговора меня вызвал начальник лагпункта и объявил, что он меня включил в списки на условно-досрочное освобождение в соответствии указа от 14 июля 1954 года. Я его поблагодарил и снова пошел на работу.

Наконец и я включен в список на условно-досрочное освобождение. Надо теперь ждать, когда будет суд!

Время тянется медленно. Хотелось бы, чтобы оно шло быстрее и скорее бы приезжал суд.

Наконец, наступил долгожданный день, 24 апреля 1955 года. Одного дня не хватило до 14 лет со дня моего ареста – меня арестовали 25 апреля 1941 года. Времени прошло порядочно, за это время много воды утекло…

Приехал суд, нас в количестве 30 человек вызвали в столовую, где проходило заседание суда.

Здесь уже находился суд в составе председателя суда, двоих заседателей, секретаря, прокурора и защитника.

Заседание было открытое, народу пришло много, каждому хотелось посмотреть на процедуру суда. Председатель суда открывает начало заседания, объявляет состав суда, секретаря, прокурора и защитника.

Берет дело заключенного, зачитывает фамилию, имя, отчество, возраст, статьи, пункты обвинения, срок, начало срока, конец срока.

После всего этого подсудимому задает вопросы.