Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Далековато, — покачал головой Азиз и, сделав шаг вперед, вонзил острое, как бритва, лезвие ножа в грудь солдата.

Урюпин ойкнул и, вытаращив изумленные глаза на своего убийцу, медленно осел на землю. Азиз наклонился и вытер окровавленное лезвие о гимнастерку убитого. Все это происходило не только на глазах у душманов — это видели и товарищи убитого. Этой показательной казнью Азиз посылал им недвусмысленный сигнал — переговоров больше не будет, вас ждет такая же, а может быть, и более мучительная смерть.

23 июня 1983 года, четверг.

Москва, Старая площадь, кабинет члена Политбюро ЦК КПСС Константина Черненко

Когда Владимир Окунский вошел в кабинет Черненко, тот встал из-за стола и, шагнув навстречу, первым протянул руку для рукопожатия.

— Как добрались, Владимир Викторович? — поинтересовался хозяин кабинета, жестом приглашая гостя занять место за столом.

— Спасибо, Константин Устинович, хорошо, — ответил Окунский, присаживаясь на стул.

Он прилетел в Москву из Ташкента час назад и сразу из аэропорта направился к Черненко, который специально выкроил время для аудиенции с ним. Они давно знали друг друга — около пятнадцати лет. А познакомил их Брежнев, который в конце 60-х взял Черненко с собой в Узбекистан, чтобы лично ознакомиться с восстановленным после землетрясения Ташкентом. Владимир Окунский как раз этим восстановлением и занимался, будучи первым секретарем Ленинского района — больше всего пострадавшего от природной стихии. Высокие гости пробыли в Узбекистане несколько дней и для них это было незабываемое время. После осмотра Ташкента их повезли на озеро Тузкан, где устроили роскошную охоту на уток, памятую о том, что Брежнев был заядлым охотником. И пока генсек всю дорогу общался с Рашидовым, досуг Черненко скрашивал Окунский. Тогда они близко и сошлись. И сидя за одним столом за бутылкой охлажденной «Старки», много говорили о жизни, вспоминая молодость. Именно тогда Черненко и узнал многие факты из жизни своего собеседника, которые не уместились в его анкете. Например, о том, как Окунский, родившись на Житомирщине, в годы войны 15-летним мальчишкой сражался в партизанском отряде — был разведчиком. А когда война закончилась, поступил учиться в железнодорожный техникум. А в Узбекистан он попал чуть позже, в 50-е — по комсомольской путевке его отправили работать на Ташкентский вагоноремонтный завод. И в итоге Окунский так прикипел душой и сердцем к этим краям, что решил остаться в них навсегда. На заводе он прошел путь от мастера кузнечного цеха до заместителя директора. А затем его выдвинули на партийную работу.

Когда в 1981 году Рашидов рекомендовал Окунского на пост заведующего отделом организационно-партийной работы (ключевого органа в структуре ЦК, мозга партии, отвечающего за ротацию ее кадров), Черненко эту инициативу поддержал, хотя у этого назначения были серьезные противники, как в самом Узбекистане, так и в Москве. Но тогда это сопротивление удалось преодолеть. И вот теперь, когда над головой уже самого Рашидова сгустились тучи, он отправил в Москву именно Окунского, чтобы тот встретился с Черненко и заручился его поддержкой.

— Как здоровье Шарафа Рашидовича? — спросил Черненко, усевшись за стол напротив гостя.

— Не очень, учитывая ту ситуацию, что сложилась вокруг него, — честно признался Окунский.

— Надеюсь, оно станет лучше, когда он узнает, что его просьба об отзыве товарища Грекова в Москву удовлетворена, — сообщил хозяин кабинета новость, ради которой Окунский и приехал в столицу. — Мы также не против, чтобы место Грекова занял товарищ Осетров. Мы давно знаем Тимофея Николаевича как принципиального и честного коммуниста, тем более о нем ходатайствует сам Шараф Рашидович.

— Ваши слова, как бальзам на душу, — улыбнулся Окунский. — А как на счет Мелкумова?

— С этим дело сложнее, — сразу помрачнел Черненко. — Это вотчина Андропова, а он, как известно, теперь еще и Генеральный секретарь. Однако мы работаем над этим, хотя сказать точно, когда будет принято решение по этой кандидатуре, пока сказать нельзя.

— Но есть ли шансы на положительный исход? — с надеждой в голосе спросил гость.

— Надежду терять никогда не стоит, Владимир Викторович, — и лицо Черненко снова просветлело. — Я знаю, что Шараф Рашидович тоже предпринимает определенные шаги в этом направлении, и мы его в этом поддерживаем. С этой компанией надо бороться ее же методами.

— Понятно, передам, — кивнул головой Окунский.

— Передайте также, что в начале июля надо будет провести в Ташкенте совещание по вопросам укрепления законности и правопорядка. Мы пришлем туда товарища Виталия Васильевича Федорчука, который расскажет Шарафу Рашидовичу о сложившейся здесь ситуации и объяснит, как ему поступить дальше. И еще, Владимир Викторович…

Сказав это, Черненко придвинулся к гостю и, наклонив голову, сообщил:

— За вашим человеком, который работает в Москве, ведется охота.

— Каким человеком? — искренне удивился Окунский, который не знал о существовании Джуры.