Читаем Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол полностью

Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

— Я с уважением отношусь к моим коллегам по партии — членам вашей комиссии. Но к каким бы выводам они не пришли, я все равно останусь на своем посту, чтобы достойно провести уборочную страду и юбилей города Ташкента.

Когда спустя полтора часа Юрий Андропов слушал этот разговор в записи, он поймал себя на мысли, что Рашидов ни разу за всю беседу не потерял самообладания. Было видно, что он прекрасно осведомлен о тайной подоплеке этого разговора и людях, которые за ним стоят. И своим демонстративным нежеланием уйти в отставку, лидер Узбекистана как бы бросал вызов этим людям. Так мог себя вести только сильный человек, у которого за спиной есть влиятельные союзники. И одним из них был тот таинственный незнакомец, который встречался вчера с Рашидовым в ресторане «Узбекистан».

«Меня одолевает дикое любопытство узнать, кто же скрывается под личиной этого инкогнито, — размышлял Андропов, стоя у окна своего кабинета на Старой площади. — Из каких недр выплыл этот человек: из КГБ, МВД, МИДа или, может быть, отсюда — из ЦК КПСС? В любом случае, пока он существует, Рашидов имеет возможность узнавать наши планы и опережать нас на шаг. Значит, надо еще раз поторопить Лаптева — пусть ускорит процесс поимки этого опасного «крота»».

17 июня 1983 года, пятница.
Москва, Орехово-Борисово, Домодедовская улица, 160-е отделение милиции

— Список не самый внушительный — за сутки можно обежать, — констатировал майор Илья Белоус, изучив фамилии владельцев «мерседесов» голубого цвета, прописанных в Москве.

В этом списке, который начальнику отдела угро только что предоставил Алексей Игнатов, фигурировало всего лишь четыре человека: работник МИДа Максим Ларионов, популярный актер Арчил Гомиашвили, директор универмага Алла Костанди и работник союзного спорткомитета Вячеслав Бровин.

— Учитывая, что актер вот уже третью неделю находится с гастролями в городе Горьком, куда он укатил на своем личном автотранспорте, фигурантов остается всего лишь трое, — внес важное уточнение в размышления начальника Игнатов.

— Тогда почему ты до сих пор здесь, а не бегаешь по Москве в поисках этих фигурантов? — удивился майор.

— Я скинул это дело Васе Зайцеву — он парень молодой и хваткий, — сообщил Игнатов. — А мне бы в это время надо в Харьков слетать на встречу с бывшим директором музея.

— Ты же знаешь, как тяжело теперь стало командировочные выбивать, когда «конторские» в нашей «конюшне» начали порядок наводить, — напомнил Игнатову о сложившейся в МВД ситуации Белоус. — Это, во-первых. А во-вторых — на тебе еще убийство ветерана войны Лиознова висит. Ордена-то его до сих пор нигде так и не всплыли.

— Всплывут, куда они денутся, — отмахнулся Игнатов. — Это же не ордена Ленина или Героя Соцтруда, в которых чистое золото 99-й пробы весом в 29 грамм. Вот с ними сложнее — с них, как известно, снимают эмаль и переплавляют в слитки. А все остальные ордена обычно стараются продать. Да и моя поездка в Харьков не обещает быть долгой — за сутки должен обернуться.

— Скажи уж честно, что хочется обстановку сменить, — отправляя в рот сигарету, заметил Белоус. — Ведь далеко не факт, что твой директор музея владеет какой-то ценной информацией. Как-никак, но с начала войны больше сорока лет прошло.

— Не спорю, но и рубить эту ниточку тоже было бы расточительно. Лучше пусть Вася Зайцев в Москве ее кончик попытается ухватить, а я зайду со стороны Харькова.

— А если я захочу, чтобы Василий вместо тебя туда сгонял? Он, как ты сам говоришь, парень молодой и хваткий.

— Не получится, — покачал головой Игнатов.

— Это почему же?

— Ты же сам говоришь, что с командировочными туго стало. А у Васи молодая семья — жена и грудной ребенок — ему каждая копейка для семейного бюджета дорога. А я мужик холостой и вполне могу пожертвовать своим червонцем на билет до Харькова.

— Неужели кровные отдашь?

— А чего не сделаешь ради дела.

— Было бы дело стоящее, а тут какая-то нэцкэ.

— Во-первых, это окимоно. А во-вторых, она одна несколько сотен тысяч стоит. Заметь, не наших, а долларов. Теперь смекаешь, почему этот боксер с ножичком так энергично бился за эти фотографии? Он явно не хотел, чтобы они к нам попали. Да и потом — не люблю я, когда моих агентов ножом по горлу чикают.

— Рассчитываешь, что тебе с этих сотен тысяч что-то на пенсию перепадет?

— Мне о пенсии думать рано.

— Тогда понятно — мечтаешь снова на Петровку вернуться?

— Чем черт не шутит. В общем, оформляй мне командировку. И про положенные тринадцать рублей в сутки вставить не забудь.

— Ты же сказал, что свои кровные выложишь.

— Я и не отказываюсь! Но будет лучше, если все будет по закону. Кажется, к этому нас призывает с высоких трибун наш новый Генеральный секретарь? А он, как известно, слов на ветер не бросает.