Специалист

— Дежурный ФСБ капитан Волков. Слушаю вас.

Одновременно с тем, как капитан снял трубку, включился магнитофон, а умная техника начала поиск абонента. Профи звонил из автомата и был краток:

— Передайте майору Рощину, что в Гремово орудовал Валерий Колосов. Кличка — Боец. Записываете?

— Да, — лаконично ответил дежурный. — Вы можете представиться?

— Рощин поймет. Дальше: со слов Котова — именно Боец и завалил вашего грушника.

На дисплее перед дежурным высветилась надпись: «Идет поиск… Идет поиск».

— Передайте, — продолжил Профи, — полчаса назад я Бойца ликвидировал. Можете проверить: угол Садовой и Крюкова канала, во дворе.

— Представьтесь, пожалуйста, — повторил дежурный, но в трубке раздались гудки.

По дисплею побежала надпись: «Таксофон. Финляндский вокзал».

Профи не спеша вышел из вокзала. На противоположном берегу Невы возвышалось массивное здание с целым комплексом антенн на крыше. В одном из помещений этого воистину Большого дома дежурный ФСБ набирал домашний номер телефона майора Рощина.

— Алло!

— Здравствуйте. Мне нужен Матвеев Григорий Иванович.

— Я слушаю.

— Григорий Иванович, — сказал Сафонов, имитируя хохляцкий акцент, — инспектор ГАИ капитан Сердюк вас беспокоит. Есть проблемка.

— А… что случилось? — В голосе немолодого уже мужика Сафонов уловил явную тревогу.

— Жалоба на вас… Вам принадлежит ВАЗ-21063, госномер… Серого, так сказать, цвета.

— Мне, — ответил Матвеев, — но не совсем.

— Что значит — не совсем?

— Я ее, товарищ инспектор, на днях продал. Но, понимаете, по доверенности… А что он натворил?

— Кто?

— Новый владелец. Круглов, фамилия, Сергей Игоревич, если не ошибаюсь… очень приятный молодой человек.

— Адрес нотариальной конторы, в которой оформляли доверенность, — сказал Сафонов без хохляцкого акцента.

Выслушав ответ, он громко и грубо выругался.

Майор Рощин матюгнулся тихонько.

— Что? — переспросил капитан Волков. Только что он прокрутил Рощину запись разговора с Профи.

— Нет, Гена, это я так. Спасибо большое. С Финляндского, говоришь?

— Так точно. Группу я выслал, но без вашей санкции…

Рощин понимал, что озадачило дежурного. Если «на контакт» выходил агент Рощина, то поиск и задержание его было бы ошибкой. Но так агенты «на контакт» не выходят — для этого есть другие каналы. Хотя… всякое бывает. Если же анонимный звонок исходит от убийцы, а меры к его задержанию не приняты, — это оплошность дежурного. Он ждал решения Рощина.

— Действуй по инструкции, — сказал майор. Про себя он подумал, что время уже упущено.

Профи ушел.

Звонок застал Рощина в прихожей. Он не успел даже снять плащ, только расслабил узел галстука. Не разуваясь, прошел в кухню, поставил на плиту чайник. Закурил. С высоты тринадцатого этажа майор смотрел на огромный город. За сеткой дождя горели тысячи и тысячи окон. За некоторыми из них осуществляются или задумываются преступления. Это майор знал точно. Как знал и то, что противопоставить этому ничего — или почти ничего — невозможно. Криминальные планы могут вынашиваться и в респектабельных офисах, и в притонах наркоманов, и в тесных кухоньках обычных хрущоб. И масштаб может быть самым разным: от идеи взятия под контроль солидного банка до мыслишки об ограблении ларька на соседней улице. Преступления могут задумываться в недрах мощных криминальных формирований, а могут одиночками. Последних, кстати, вычислить гораздо сложнее. А уж если человек не судим, не проходит по учетам, живет скромно… Светились окна за сеткой дождя. С тринадцатого этажа высотной «башни» на проспекте Славы майор Рощин смотрел на огни огромного мрачного города. В девяти километрах севернее, на Гражданке, сквозь давно немытое стекло смотрел особо опасный убийца Круглов. Он-то как раз и был тем самым одиночкой…

За спиной у Рощина засвистел чайник.

Хайрамов вернулся в Питер неожиданно, не предупредив никого из своего окружения. Ситуация, сложившаяся за последнее время, требовала именно такого решения. Хайрамов предполагал — и абсолютно справедливо, — что его жизнь находится в опасности. Опасность эта была реальна, исходила от человека решительного, подготовленного, вооруженного. «Возможно, — думал генеральный директор, — у этого ненормального есть сообщники или по крайней мере „сочувствующие“ в самой фирме». Лучше бы, конечно, отсидеться за границей. Но бизнес такой возможности не давал. Империя Хайрамова требовала присутствия самого шефа. Он слишком хорошо знал своих подчиненных («Мы все — одна семья») и партнеров («Дорогие друзья! Мы делаем общее дело!»), чтобы не понимать — ограбят. А еще есть масса нужных людей во властных структурах, с ними постоянно необходимо «контачить». А еще пресса, которая всегда кричит: «Дай!» — а еще… Хайрамов нагрянул внезапно. Чтобы начисто исключить всякие неожиданности, вернулся берлинским рейсом. И сразу — в офис. Там он чувствовал себя в безопасности, а маленькая квартирка рядом с кабинетом (комната, кухня, ванна) обеспечивала спартанские, но и комфортные условия для отдыха.