Специалист по выживанию

— Ну а потом речь зашла о том, что нам с братаном нужен кое-какой груз, — финиец заговорщицки подмигнул Чейту, — срочно перебросить в соседний сектор. А я посетовал на то, что моя калоша «С богом!» уже ни на что не годится. Не знаю, говорю, как я до Лукко на ней дотянул. Ну, ты и говоришь: возьмите, мол, мою «Элку», если быстро туда-сюда смотаетесь. Мне, говоришь ты, все равно еще два дня здесь сидеть, клиента дожидаться… Ну что, не помнишь?

Чейт поджал губы и настороженно посмотрел на финийца.

— А ты, часом, не врешь? — с сомнением спросил он.

— Да на кой мне врать-то! — возмущенно взмахнул своими огромными руками финиец. — Ты же сам мне и ключи от катера, и посадочный талон отдал! А если не веришь, можешь у гуткадов с Лукко спросить! Мы с братаном ровно через день на станцию вернулись, а тебя к тому времени и след простыл. Говорят, улетел ваш друг с каким-то монахом. Мы у тамошних гуткадов еще и сообщение для тебя оставили, чтобы знал, где нас искать.

— Да?… — Чейт озадаченно почесал пальцем висок. — А как же вышло, что дежурный по доку отдал мне ключи и посадочное удостоверение от твоего «С богом!»?

— Так это мой братан придумал! — Финиец звучно хлопнул растопыренной пятерней по спине своего спящего брата. — Оставь, говорит, ключи, а то вдруг парню куда смотаться приспичит!

Чейт озадаченно хмыкнул. Он совсем не так представлял себе беседу с финийцами, а потому и не был готов к подобному повороту событий.

— И что теперь? — спросил он у своего собеседника.

— А что теперь? — Финиец отставил ногу в сторону и запустил руку в бездонный карман своих серых бесформенных штанов. — Держи! — Он протянул Чейту магнитный ключ и посадочный талон. — Спасибо, приятель. Выручил ты нас в тот раз. Если бы не твоя «Элка», пропал бы товар.

— Да не за что, — несколько смущенно улыбнулся финийцу Чейт. — Я, собственно, здесь случайно оказался.

— Слушай, а давай-ка выпьем! — неожиданно предложил финиец.

Но тут уж Чейт решительно отказался. Дел у него теперь было невпроворот.

Деликатно уклонившись от сердечных объятий пьяного, но честного финийца, желавшего расцеловать своего старого друга, невесть какими судьбами объявившегося на станции Ду-Боп, Чейт поднялся из-за стола и удалился в обеденный зал, по пути размышляя о том, не начать ли после такого случая верить если и не в божественное провидение, так хотя бы в судьбу.

Договорившись с уже знакомым ему верком, Чейт перегнал «Эллу» в двенадцатый док, где можно было оставить корабль на длительное время. Оплатив стоянку корабля на месяц вперед, Чейт еще и сверху добавил хитроумному верку полсотни федерал-марок, чтобы тот внимательно присматривал за его собственностью. Судя по тому, что верк остался доволен, за сохранность катера можно было не опасаться.

Теперь, для того чтобы вновь заняться собственным делом, Чейту предстояло всего лишь избавиться от нескольких тонн религиозной литературы и получить причитающиеся комиссионные. И на все это у него было меньше месяца.

Порасспросив на станции проезжих торговцев и коммивояжеров, Чейт выяснил, что из всего многообразия литературы хуже Священного писания в обозримой Галактике идут только многотомные фантастические сериалы конца двадцатого века.

Зато на самой станции Чейту удалось-таки продать два экземпляра Священного писания. Один подарочный экземпляр купил у него бармен-верк, которого Чейт сумел убедить в том, что религиозные чувства землян настолько глубоки и всеобъемлющи, что при одном только виде этой книги они теряют способность жульничать при расчетах. Купив Священное писание, бармен поставил его так, чтобы каждому было видно, — в зеркальную стенку у себя за спиной среди бутылок с разноцветными этикетками. Вторым проданным экземпляром стал карманный вариант Священного писания: его купил за полцены дежурный по доку, потому что ему нечего было подложить под ножку качающегося стола.

Убедившись, что на станции он только понапрасну теряет время, Чейт снова собрался в дорогу. На этот раз путь его лежал не к дальним колониям, а в сектор Кубла. Его заинтересовала там планета Гудос, помеченная святыми отцами как совершенно бесперспективная в плане торговли по двум причинам. Первая заключалась в том, что аборигены Гудоса находились на столь низком уровне общественного развития, что ровным счетом ничего не понимали в товарно-денежных отношениях. Второй причиной было названо то, что все попытки втолковать гудосам заповеди Единственно Истинной веры закончились неудачами, а святые отцы-миссионеры, побывавшие на Гудосе, напрочь отказывались лететь туда во второй раз, мотивируя это тем, что местные дикари не признают абсолютно никаких авторитетов, а тех, кто пытается их к этому приучить, вешают за ноги, опускают в кипящую смолу или предают какой-то иной лютой казни.