Спецотдел «Бесогон»

По щекам Алевтины потекли слезы, девушка утирала их кончиком тоненького носового платочка, вернее всего, подаренного ей скульптором.

– Я подбежала к Владу, но он был уже мертв. Бедняжка, – она зарыдала.

– А где же была в это время найденная Невельским коряга? – не отставал я.

– Да не знаю я! До коряги ли мне было?! Человека убили, а вы деревяшкой какой-то интересуетесь! – она смотрела на меня, как на умалишенного, – на что вам эта коряга, товарищ офицер?

– И все же, я попрошу вас выйти из дома и поискать корягу на участке. Считайте это приказом.

Алевтина, утирая слезы, послушно влезла в аккуратные резиновые ботики и вышла на двор. Я неотступно следовал за ней. Шаг за шагом мы обошли все пространство участка, но ничего похожего на корягу не обнаружили.

– Нет, ее тут нету.

Она удивленно смотрела на меня.

– Ума не приложу, кто бы мог ее взять, – девушка растерянно развела руками.

– Вспомните, была ли эта коряга рядом с телом Невельского, когда вы примчались на его крик? Или ее уже не было тут? Этот вопрос очень важен, попытайтесь дать на него правильный ответ.

– Это поможет найти убийцу? – спросила Алевтина.

– Возможно, – уклончиво ответил я.

Алевтина задумалась, слезы на ее лице высохли, сейчас она старательно вспоминала ту страшную минуту, когда увидела обезображенное тело любовника.

– Нет, коряги рядом не было. Не было, точно, не было!

Она решительно тряхнула головой, словно, отгоняя от себя всякие сомнения.

– Неплохо, – похвалил я ее, – теперь покажите мне место, где лежал Влад.

Алевтина подвела меня к невысокому заборчику, за ним невдалеке виднелся в сумерках лес.

– Влад лежал тут, – она указала пальцем на примятую траву.

Даже сейчас, спустя почти двое суток после убийства, давно некошеная трава была примята. От места гибели скульптора вела в лес неширокая тропка такой же примятой травы.

Я вопросительно взглянул на девушку.

– Влад именно тут волок из лесу свою корягу, будь она неладна. Трава примялась от ее веса. Она ведь достаточно тяжелая, – пояснила Алевтина.

– Милиционеры пускали по следу служебную собаку?

– Пускали, но след она не взяла. Лаяла, да скулила только.

– Ясно, – я взял Алевтину под руку и повел к дому, – спасибо за помощь. У меня к вам будет не совсем обычная просьба. У вас топор имеется?

– Топор?! – Алевтина подумала, что ослышалась, – есть, конечно, но на что он вам?

– Дайте его мне, – приказал я.

Алевтина принесла из кособокой сараюшки остро оточенный топор.

– Возьмите, – она аккуратно положила его у моих ног.

– Идите домой. Время позднее, – скомандовал я.

Девушка, испуганно оглядываясь, посеменила домой, а я двинулся в лес по тропинке из примятой травы. Картина поисков убийцы скульптора уже всплыла в моем сознании, и даже начала принимать четкие очертания. Верный признак того, что дело почти раскрыто. Осталось взять убийцу. Вопреки расхожему мнению, этот этап не самый сложный.

То, что произошло на участке скульптора, стало мне понятно лишь теперь. Бедняге Невельскому фатально не повезло. Он забрел в чащобу, где нашел причудливую фигурку испустившего свой последний дух лешака. Не знаю, сколько он так лежал, но думаю, довольно долго, пока не попался на глаза отправившемуся по грибы скульптору. Тот решил сделать из причудливой коряги фигурку фавна. Влад притащил находку на участок и давай скоблить его своими скульпторскими инструментами. Знай Невельский, что этими необдуманными действиями он будит уснувшего вечным сном лешего, скульптор сто раз подумал бы, прежде чем начинать творить, но Влад был несведущ в подобных делах. Для него это была обычная коряга, коих в избытке в любом уголке леса.

Манипуляции скульптора вернули к жизни лешего, он ожил и напал на ваятеля. Думаю, что этот момент и стал для Влада роковым. Созерцать оживание лесного чудища – зрелище не для слабонервных, а сердце пятидесятилетнего Влада не было абсолютно здоровым. Скульптор уже был мертв, а лесное чудище все продолжало терзать его, пока не усмирило свою злобу.

Откинув мертвое тело, леший убежал в лес, но далеко он уйти не мог. Вернувшиеся к жизни лешаки лишь временно обретают возможность двигаться, они обречены, и вскоре силы покинут их вновь. Леший снова рухнет наземь и начнет медленно деревенеть, мучительно чувствуя, как делаются безжизненными его некогда сильные руки и ноги. Как становится тяжело дышать, и стремительно меркнут зоркие раньше глаза.

Важно успеть помочь ему отойти в мир иной, чтобы лешак не натворил еще каких-нибудь бед. В предсмертные часы нет существа коварнее и опаснее этой лесной нечисти.

Я зорко смотрел по сторонам, и наклонялся вниз, тщательно исследуя тропку. Спустя несколько часов я заметил, что он стал слабеть. Трава в одном месте была сильно примята, тут леший отдыхал, а, отдохнув, круто поменял направление движения. Я предположил, что он идет к какой-то деревеньке, намереваясь вновь пролить чью-то кровь.