Спин

Парень был симпатичный. Шесть футов, а то и больше; тощий, но не слабак; простая физиономия, чуть похожая на лошадиную морду, обрамлена буйной золотисто-соломенной шевелюрой. Улыбка являла миру щербинку между верхними резцами. На нем были джинсы и клетчатая рубашка; левый бицепс, словно медицинским жгутом, перехвачен синим платком. Позже я узнал, что такая повязка свидетельствует о принадлежности к НЦ.

Диана обошла машину и встала рядом с ним. Теперь нам с Джейсоном улыбались двое. Диана тоже вырядилась по последней моде НЦ: васильково-синяя юбка до земли, голубая блузка и нелепая черная шляпа с широкими полями, как у амишей. Но наряд ей шел; вернее, делал ее весьма привлекательной, предполагая крепкое здоровье и сеновальную чувственность. Диана лучилось жизнью, словно несорванная ягодка. Прикрыв глаза от солнца, она улыбнулась – хотелось бы верить, что лично мне. Господи, ну и улыбка! Искренняя и хулиганская одновременно.

Мне поплохело.

У Джейсона завибрировал телефон. Вынув его из кармана, он взглянул на экран и шепнул:

– Нужно ответить.

– Не бросай меня, Джейс.

– Я отойду на кухню и тут же вернусь.

Он скрылся в доме в тот момент, когда Саймон шагнул вперед, шлепнул здоровенным вещмешком о дощатый пол крыльца и воскликнул:

– Ты, наверное, Тайлер Дюпре!

Он сунул мне руку – я стиснул ее. У него было крепкое рукопожатие и медовый южный акцент: гласные гладкие, как полированное дерево, согласные солидные, как визитные карточки. В его устах моя фамилия прозвучала по-каджунски, хотя наша семья никогда не забиралась южнее Миллинокета. Из-за спины у него выскочила Диана, завопила «Тайлер!» и стиснула меня в яростных объятиях. Лицо мое вдруг затерялось у нее в волосах, и пахло от нее солнцем и солью.

Наконец мы разошлись на пристойное расстояние вытянутой руки.

– Тайлер, Тайлер, – приговаривала она, словно я был не я, а нечто экстраординарное. – Столько лет прошло, а ты как новенький!

– Восемь, – оцепенело вымолвил я. – Восемь лет.

– Ух ты! Неужели так много?

Я помог им затащить багаж в дом, проводил в гостиную и умчался к Джейсону. Тот был на кухне и по-прежнему висел на телефоне. Когда я вошел, он стоял ко мне спиной и говорил напряженно:

– Нет. Нет… Даже Госдепартамент?

Я застыл как вкопанный. Государственный департамент? Ни хрена себе!

– Могу приехать через пару часов, если… а, понятно. Хорошо. Нет, все в порядке. Но держите меня в курсе. Ладно. Спасибо.

Он убрал телефон в карман и заметил, что я стою рядом.

– С Эдом говорил?

– Нет, с его помощником.

– Все нормально?

– Брось, Тай, я же не могу выложить тебе все секреты до единого. – Он попробовал улыбнуться, но без особенного успеха. – Жаль, что ты слышал этот разговор.

– Я слышал лишь, что ты собрался вернуться в округ Колумбия и бросить меня наедине с Дианой и Саймоном.

– Ну… Допустим, у меня нет выбора. Китайцы заартачились.

– Заартачились? То есть?

– Не желают полностью отказываться от запланированного запуска. Хотят оставить этот вариант открытым.

Он имел в виду ядерный удар по артефактам Спина.

– Предположу, что сейчас их пытаются переубедить?

– Ведется дипломатическая работа, но успешной ее не назовешь. Похоже, переговоры зашли в тупик.

– Значит… Ох, блин, Джейс! Что будет, если они запустят ракеты?

– А будет вот что. Мощные термоядерные боеголовки взорвутся в непосредственной близости от неизвестных устройств, связанных со Спином. Что касается последствий… вопрос, конечно, интересный. Но ничего пока не случилось. И вероятно, не случится.

– Это же будет конец света, или конец Спина…

– Давай-ка потише. Не принимай близко к сердцу. И не забывай, что у нас гости. План у китайцев необдуманный и, скорее всего, бессмысленный, но, даже если они не остановятся, вряд ли дело кончится планетарным самоубийством. Кем бы ни были гипотетики, они наверняка знают, как защитить себя, не уничтожив при этом нас. И совсем не факт, что карусель Спина крутится благодаря полярным артефактам. Не исключено, что это лишь платформы для пассивного наблюдения, устройства связи или просто-напросто обманки.

– Если китайцы все же решатся на запуск, – сказал я, – когда нас предупредят?

– Смотря кого ты имеешь в виду под словом «нас». Общественность, по всей видимости, узнает об этом, только когда все закончится.

В этот момент я потихоньку начал понимать, что Джейсон не просто подручный своего отца, что он уже кует собственные связи в высоких кабинетах. Позже мне станет известно многое о «Фонде перигелия» и работе Джейсона, но пока эта часть его жизни тонула во мраке. Даже в детстве у Джейса была вторая жизнь, будто скрытая его тенью: вне Казенного дома он, вундеркинд-математик, щелкал программу элитной частной школы с легкостью чемпиона «Мастерс», играющего на поле для мини-гольфа; дома же он был просто Джейс, и мы старались сохранить такой порядок вещей.

Так все и осталось, но нынешний Джейсон отбрасывал тень более внушительных размеров. Теперь ему не нужно было производить впечатление на педагогов по исчислению. Теперь он готовил стартовую площадку для влияния на ход человеческой истории.