Спин

– Ну у вас и машина, доктор Дюпре! – усмехнулся он. – Напрокат взял? Велю кому-нибудь отогнать ее назад в Орландо, а тебе подберем что-нибудь получше. Нашел, где остановиться?

Я напомнил, что он взялся решить и этот вопрос.

– О да, мы его решили. Вернее, решаем. Ведем переговоры насчет одного местечка в двадцати минутах отсюда. С видом на океан. Все будет готово через пару дней. Пока придется перекантоваться в гостинице, но это легко устроить. Ну так что мы стоим? Довольно поглощать ультрафиолет!

Я проследовал за ним в южное крыло комплекса. По пути меня насторожила его походка: Джейсон слегка кренился влево и берег левую руку.

В помещении нас тут же накрыло волной арктической свежести из кондиционера; здесь пахло так, словно воздух выкачивали из стерильных подземных хранилищ. В фойе было много гранита, сверкающей кафельной плитки и безупречно вежливых охранников.

– Так рад, что ты приехал, – не унимался Джейс. – Понимаю, сейчас не время, но я хотел бы устроить тебе небольшую экскурсию. Чтобы ты осмотрелся. В конференц-зале ждут люди из «Боинга». Парень из Торренса и еще один из Сент-Луиса, работает в группе компаний «Ай-ди-эс». Ксеноновый апгрейд, эти ребята им очень гордятся, сумели выжать из ионных двигателей чуть больше производительности, как будто для нас это имеет сколько-нибудь заметное значение. Говорю им, ювелирные тонкости не нужны, нам требуется надежность, простота…

– Джейсон, – перебил я.

– …а они… Что?

– Дай вздохнуть.

Он взглянул на меня раздраженно и упрямо. Все же решил уступить, расхохотался и сказал:

– Извини. Просто помнишь… ну, как в детстве, когда кому-то из нас покупали новую игрушку и нам обязательно надо было ею похвастаться?

Новые – или, по крайней мере, дорогие – игрушки обычно покупали не мне, а Джейсу. Но да, покивал я, помню.

– Что ж, такое сравнение покажется бездумным любому, кроме тебя, Тайлер, но у нас здесь самый большой на свете сундук с игрушками. Так позволь уж похвастаться! А потом уладим твои вопросы. Дадим тебе время на акклиматизацию. Если здесь вообще можно акклиматизироваться.

Итак, я прошелся с ним по первым этажам всех трех крыльев здания, прилежно восторгаясь конференц-залами, рабочими кабинетами, громадными лабораториями и инженерными цехами, где разрабатывали опытные образцы или тасовали колоду целей и задач, прежде чем подключить к делу прожорливых подрядчиков. Все очень интересно и совершенно непонятно. Наконец мы оказались в служебном медицинском центре, где меня представили моему предшественнику, врачу по имени Кениг; тот без энтузиазма пожал мне руку и отбыл, бросив через плечо: «Удачи вам, доктор Дюпре».

К тому времени пейджер Джейсона пропищал уже столько раз, что игнорировать его и дальше не оставалось никакой возможности.

– Люди из «Боинга», – пояснил он. – Нужно выразить восхищение их энергетическим прорывом, чтобы не набычились. Найдешь дорогу в фойе? Там тебя ждет Шелли, мой личный ассистент. Поможет тебе снять номер. Позже поговорим. Тайлер, не представляешь, как я рад снова тебя видеть!

Еще одно рукопожатие, неожиданно вялое, и он ушел, по-прежнему кренясь влево, а я остался и задумался – не о том, болен ли он, а о том, насколько сильно он болен и сколь серьезное ему грозит ухудшение.

* * *

Джейсон был хозяин своего слова. Не прошло и недели, как я въехал в небольшой меблированный дом, не слишком прочный на вид (хотя во Флориде все дома казались мне непрочными – деревянные, с огромными окнами вместо стен), но, наверное, недешевый. Веранда, поднимаясь над пологим склоном, открывала вид на океан, вниз к которому вилась торговая улочка. До переезда я трижды встречался с неразговорчивым доктором Кенигом; мой предшественник, сохраняя чрезвычайно авторитетный вид, передал мне документацию и познакомил с младшим персоналом. Заметно было, что доктор Кениг не обрел в «Перигелии» профессионального счастья. В понедельник я принял первого пациента: молодого металловеда, подвернувшего ногу в рекреационном футбольном матче на южной лужайке. Безусловно, медицинское отделение было, как сказал бы Джейс, «переусложнено», ведь изо дня в день мы имели дело лишь с самыми банальными жалобами. Но, по заверениям Джейсона, близились времена, когда получить медицинскую помощь за пределами «Перигелия» станет весьма непросто.

Я потихоньку входил в рабочий ритм. Выписывал и продлевал рецепты, раздавал таблетки аспирина, просматривал карточки пациентов. Обменивался любезностями с Молли Сиграм, моей секретаршей: по ее словам, я нравился ей значительно больше моего предшественника.

По вечерам я возвращался домой и смотрел, как мерцают молниями клиперы облаков – наэлектризованные исполины, стоявшие на приколе у побережья.

Я ждал звонка от Джейсона, но он не звонил, не звонил почти весь месяц. Затем в пятницу вечером, после заката, он вдруг объявился у двери – без предупреждения, в повседневной одежде (джинсы, футболка), из-за которой сразу скинул лет десять.

– Решил заскочить, – сказал он. – Ты не против?