Сплетни нашего городка

– Пытаюсь уговорить отца дать мне работу в компании, но пока безуспешно. То, что произошло, поставило крест на твоей карьере, да? – спросила она.

Его взгляд был по-прежнему устремлен куда-то в сторону заката.

– Да, так и есть. Меня подлатали, поставили на ноги и комиссовали из армии. Я усомнился в существовании Бога, который позволил такому случиться со мной. Еще двадцать шагов – и я сидел бы в вертолете, со своей командой, живой и здоровый. Но, сделай я полшага назад, меня бы доставили домой разорванным на куски. – Он все еще был сосредоточен на чем-то далеком.

– Я тоже усомнилась в Боге, но мы оба знаем, что это не Его воля. Нам просто нужно кого-то обвинить. – Она задалась вопросом, переживает ли он сейчас все это заново и, возможно, не в первый раз.

Рик резко повернул голову и посмотрел на нее.

– В чем ты его обвиняешь?

– Во-первых, в том, что меня продали, как мешок комбикорма.

– Что? – Рик нахмурился.

Она поделилась с ним тем, что рассказал ей отец о Перси и приданом.

– Никто об этом не знает, поэтому я предпочла бы, чтобы ты держал это в секрете. После всей этой истории я чувствую себя грязной дешевкой.

Рик протянул руку и положил ее на плечо Дженни Сью. И снова возникла эта химия – электрические разряды, флюиды или что там еще называют люди.

– Никогда не думай так о себе, Дженни Сью. – Его протяжный голос смягчился. – Ты – удивительная женщина, и любой парень чувствовал бы себя счастливчиком рядом с тобой. Перси следовало бы пристрелить.

– На самом деле мне уже все равно. Он мне совершенно безразличен. Если его поймают, он ответит за все сполна. Если ему удастся скрыться, он будет всю оставшуюся жизнь оглядываться через плечо, – сказала она.

– Так ты простила свою мать?

– Пока нет, но я работаю над этим. Если я не смогу простить ее, это будет терзать меня до конца моих дней. Я не хочу, чтобы кто-либо, даже моя мать, имел такую власть надо мной. – Она накрыла его руку ладонью. – Я рада, что ты выжил.

– Ну, я тоже этому рад. – Он кивнул. – Потому что сижу в этом саду с тобой, и мы можем стать друзьями. – Он наклонил голову набок. – Чего ты на самом деле хочешь от жизни, Дженни Сью?

– Прямо сейчас? Завтра или через пять лет? – ответила она новыми вопросами.

– И сейчас, и завтра, и через пять лет, – уточнил Рик.

– Прямо сейчас хочу предложить Крикет поторговать завтра бобами в книжном магазине. Мы могли бы продавать их квартами в пакетах всем, кто заходит в магазин, и она бы чувствовала себя при деле. Завтра хочу позвонить матери. А через пять лет? Не хочу загадывать так далеко. А ты?

– Хочу когда-нибудь завести семью. Торопиться не буду, но это моя долгосрочная цель, – сказал он.

– Я тоже. – Она скосила на него взгляд и увидела, что он опять смотрит вдаль. Она попыталась представить себе, где на его теле другие шрамы, но в голове складывался лишь образ идеального мужчины.

– Мне ужасно жаль, что ты уедешь из Блума, но я тебя понимаю. Не переживай из-за всех этих сплетен и слухов. Люди так или иначе будут говорить, а что они думают о том, как ты проживаешь свою жизнь, не имеет значения.

Он быстро обернулся и поймал ее взгляд. Она залилась румянцем и заморгала.

– Дело не в том, что думают обо мне другие, Рик. Важно то, что я думаю о себе, и мне не скоро удастся изменить это мнение, если удастся вообще.

Его рука снова легла ей на плечо.

– Не будь так строга к себе. Ты – жертва.

Она медленно подняла глаза.

– А как же ты? Ты тоже жертва.

Он кивнул. – Так сказал мой психотерапевт в госпитале. Но слова не действуют, как таблетка, разом снимающая боль. У меня шрамы на теле, но у нас обоих остались шрамы и на душе. Может, Бог столкнул нас вместе здесь, в Блуме, чтобы мы помогли друг другу разобраться с прошлым и двигаться дальше в будущее.

– Я думаю, что хороший друг даже лучше, чем психотерапевт, – сказала она.

– Согласен, Дженни Сью, – кивнул он. – Уже довольно темно. Давай закругляться. Товара более чем достаточно для завтрашних поставок.

– Ты здесь босс.

Он встал и протянул ей руку. Она вложила ладонь в его ладонь и на миг представила себе, как он прижимает ее к своей груди, держит в объятиях и, возможно, даже целует. От этого видения пульс слегка участился, но ничего не произошло. Как только она вскочила на ноги, он отпустил ее руку, и они, подхватив корзины, понесли их на крыльцо.

– Почему ты мне доверяешь? Я мог бы завтра же разнести твой секрет по всему городу, – спросил он, поворачивая кран на задней стене дома. Струя воды вырвалась из короткого шланга, и он ополоснул ноги ей, а потом и себе.

О, милый, подумала она. Это ничто по сравнению с другими моими секретами. Она пошевелила пальцами ног, пока они не обсохли на воздухе, а затем надела сандалии.

– Мне сердце подсказывает, что я могу тебе доверять. Я бы задала тебе такой же вопрос – ведь ты же рассказал мне то, чего не знает Крикет.

– Мне стало легче от того, что я поделился с тобой. Как будто снял часть бремени с души, – ответил он.