Способность любить

Представление о себе как индивиде расцветает не в оди­ночестве, но в взаимодействиях с другими индивидами. Можно сказать, что никто не является индивидом в пол­ном смысле слова, если не стал частью другого человека или нескольких человек. Это противоречит математике, но это хороший психологический закон. Когда мы слишком долго находимся в одиночестве, наша личность теряет свои

[209]

измерения, становится размытой. Мы чувствуем себя более четко определенными, когда воздействуем на других лю­дей, а они на нас.

Полностью развитый индивид

Несомненно, индивид наиболее полно реализуется в са­мом глубоком из отношений с другим человеком, с кото­рым находится в гармонии. Это идеал, но не все способны достичь идеала.

Те, кому удается создать удачный брак, вероятно, бли­же всего подходят к идеалу, но даже очень удачный брак никогда не бывает постоянно спокойным и гармоничным. И не снимает необходимости приспосабливаться к потреб­ностям партнера. Брак, в котором не бывает пробелов и конфликтов, нереалистичен. Мы не можем ожидать подоб­ного совершенства даже в самых близких отношениях. Чем больше сторон у нашей индивидуальности, чем больше в нее включены другие люди, тем лучше, хотя главная дея­тельность может быть сосредоточена на близких отноше­ниях с одним человеком.

Бывают люди, которым не удается установить такие тес­ные отношения с одним человеком, и тем не менее они жи­вут полной жизнью и вступают в отношения со многими людьми. Они создают вокруг себя целое созвездие привязан­ностей, отвечающих их многочисленным потребностям. Ко­нечно, иногда и им бывает одиноко, но так бывает со всеми.

Мы можем романтически мечтать об уникальных, всепог­лощающих, всеудовлетворяющих отношениях с од ним-един­ственным человеком, в которых можно найти рай, утрачен­ный Адамом и Евой. Но в реальности новобрачные очень скоро выглядывают из своего рая и приглашают в него друзей и родственников. Даже рай лучше, когда в нем присутствуют, помимо двоих, еще несколько человек, хотя бы потому, что будет кого винить, если возникнут неприятности.

Отдавать всего себя отношениям с одним человеком опас­но. Эти отношения могут не выдержать, или жизнь заберет

[210]

одного из партнеров и оставит второго в вечном одиноче­стве. Удачный длительный брак может потребовать такой цены с того партнера, который проживет дольше.

Полностью развитой индивид, скорее всего, имея цент­ральные отношения в своей жизни, протянул множество щупальцев в другие сферы жизни. И он не ограничивает свои связи только отношениями со сверстниками. У него друзья самые разные: моложе, старше, богаче, беднее, и все они вносят свой вклад в его жизнь, а он — в их жизни. Только такие разнообразные отношения могут защитить долгожителя от одиночества.

Внутреннее одиночество

Из вышеизложенного можно сделать вывод: тот, у кого мало друзей, развил мало сторон своей личности. То, что у него нет привязанности ко многим людям, вполне может означать, что он не сумел использовать много потенциаль­ных привязанностей, поскольку именно такие привязанно­сти создают общие интересы и на их основе возникают от­ношения с людьми. И если мы спросим, почему данный индивид не сумел полностью воспользоваться своим по­тенциалом, мы, вероятно, вернемся к недостаткам его са­мой первой в жизни привязанности — привязанности к са­мому себе. Слабое развитие этой основной любви, любви к себе, является обычно первой причиной бедности любви во всех других отношениях и, как следствие, одиночества.

Одинокая личность не обязательно лишена любви. У нее может быть сильная любовь к идеям, предметам, занятиям — ко всему тому, чем можно заниматься в одиночестве. Такой человек может развить привязанность к немногим людям, иногда к одному-единственному лицу противоположного пола, и эта привязанность будет достаточно сильной, что­бы послужить основой для брака.

Внешне такой брак может показаться очень благопо­лучным, но этот человек чувствует себя одиноким и в бра­ке. Он не предъявляет требований к тем, кого любит, и не

побуждает их требовать чего-то от него. Он считает, что полнее всего проявляет свою любовь, позволяя людям идти своим путем. Он ничего не просит и поэтому может ниче­го не давать.

В такой жизни мало общения и обмена. Привязанность такого человека к людям, даже к собственной жене и детям, никогда не становится главной в его жизни. Он не спосо­бен соотнести себя с другим человеком, даже самым близ­ким. Он может быть так неуверен в себе, так сомневаться в приемлемости своей любви, что не позволит себе испы­тывать сильные чувства и будет искать убежище в холод­ных, отчужденных формальностях. Или у него могут быть сильные чувства, но он не в состоянии их выразить, боит­ся, что они будут отвергнуты, что над ними посмеются или каким-то образом сделают источником неловкости или боли. И основа всех этих неуверенностей, конечно, неуве­ренность в своей главной привязанности — привязаннос­ти к самому себе.