Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

— Городу мы совершенно не нужны! Он будет просто счастлив, когда мы уберемся отсюда, он собирается построить на месте нашей парковки стадион регби.

— Странное место для стадиона.

— А, — махнул рукой Гарри. — Все равно ничего не сделаешь. Мы пытались бороться, искали спонсоров, нашли прекрасное здание, которое подходит для библиотеки — оно как раз сейчас выставлено на продажу, стоит пять миллионов. У библиотечного округа таких денег нет. Я-то ничего, мне работу найти раз плюнуть, а за русских девчонок обидно — куда им деваться… Русских библиотек в округе нету.

— Пристроятся куда-нибудь…

— Это легче сказать, чем сделать. Конечно, жирным капиталистическим акулам наши неприятности — так, ерунда, но для трудового народа, который живет от зарплаты до зарплаты, это большая проблема.

— Жирная капиталистическая акула, — это, по-видимому, я?

— Ну не я же!

— Ты на себя посмотри, трудовой народ, отпустил пузо…

— Гарри, — не выдержала я, — Прекрати. Ты же умный, ты же библиотекарь! Не связывайся!

— Ах, он умный библиотекарь… А я жирный капиталист?

Я прыснула.

— Ну, я бы не сказала, что ты уж такой жирный… Но у тебя все еще впереди.

Тут Гарри опять вылез со своей классовой ненавистью.

— Мы с Инной знаем, почем трудовая копейка. Мы из стран победивших революций, пусть их идеалы и преданы мировым капиталом. Вам, американцам, не понять, чем для бедного человека является библиотека, где он может бесплатно взять книгу или фильм, выйти в Интернет, отправить резюме, завести бесплатную электронную почту. Вам, меряющим жизнь миллионами долларов, которые вы загребли, измываясь над пролетариатом, не понять, как…

— Слушай, замолчи, — взмолился Кен. — Ну чего ты ко мне пристал? Я, что ли, закрываю вашу библиотеку? Инна, чего он ко мне пристал?

— Он злится, — сказала я. — Он копит деньги на свой экологический заповедник, который ты бы мог купить не моргнув глазом. Для тебя он копейки стоит.

— Да вы что, сговорились мои деньги считать? С чего вы решили, что я и есть олицетворение американского толстосума?

— Я видела твой электронный адрес. И видела, кем ты числишься на фирме.

— Ну и что? Таких как я, в Америке тысячи! И потом, я сам прошел весь этот путь, никто меня на буксире не тянул. Просто у меня родители учителями в школе работали, куда мне было деваться!

Друг на друга обиженные, мы зашли в лифт и поехали вниз. Все остальные уже давным-давно ушли.

Мы вышли из лифта — слава богу, он не застрял, Гарри и Кен двинулись к выходу, а я замешкалась, разыскивая на цепочке специальный ключик для отключения лифтов, и тут из-за привычного места за колонной выступил Пол.

— Мне надо было сегодня улетать, — убитым голосом произнес он. — Но я не мог улететь, не поговорив с тобой.

Он подошел поближе и стал смотреть, как я воюю с замком.

— Давай помогу.

— Нет уж, я, по крайней мере, прошла инструктаж и соображаю, сколько раз в какую сторону этот ключ вертеть, а ты его сломаешь за милую душу… А отвечать — мне!

— Я не мог улететь, — повторил Пол. — Я ведь видел, что я тебе не безразличен. Когда я вошел в библиотеку, меня так и окатило… Я поднял глаза — ты на меня смотрела так, как будто всю жизнь меня ждала, и вот я наконец пришел… Я испугался очень — со мной такого никогда не было, но я не смог ничего с собой поделать, и поэтому пришел тогда к тебе, и позвал ужинать, и все не мог на тебя налюбоваться, а ты была такая странная, как будто все прислушивалась к чему-то, и вдруг я понял, что ты куда-то спешишь, и я подумал — к семье, наверное, спешит, и не смог удержаться, сказал, что я женат, — это неправда, и потом спросил, не замужем ли ты, а ты все подтвердила и сразу же ушла, и мне было так горько, так горько, я думал поехать за тобой, но я же не спросил точный адрес… В общем, я промучился два дня и зашел сегодня в библиотеку, поговорил с народом, и узнал, что ты вовсе не замужем, и даже друга у тебя нет…

— Это как нет? — раздалось от дверей. — А я кто, по-твоему?

Я оглянулась и увидела Кена. Из-за его плеча мне подмигивал улыбающийся Гарри.

— Мы с Гарри же успели обсудить все проблемы изничтожения капитализма в одной отдельной взятой капиталистической стране, а тебя все нет. Мы возвращаемся, и что же мы застаем? Моя неверная подруга коротает время с еще одним претендентом…

— Претендентом — на что? — решил уточнить любопытный Гарри.

— Неважно… Мы на эти все попытки решительно выражаем свое неодобрение и говорим: «Но пасаран!» Как много лет назад говорили наши испаноговорящие друзья и их русскоговорящие союзники.

Пол отшатнулся от меня.

— Инна, кто этот человек?

— Где? А, этот… Я точно не знаю, кто это, но он таскается за мной вот уже третий день и на все уговоры отстать не реагирует. Я сопротивлялась как могла, но видишь, чем все кончилось… Я же не знала, что ты вернешься, да еще окажешься неженатым…

Было видно, что Кена мое высказывание просто вывело из себя.

— А если бы он не отпустил тебя тогда?

— Тогда бы ты не явился в мой дом и не перевернул бы там все вверх дном!

— Ты хочешь сказать, твой дом так бы и остался неубранным до сегодняшнего дня?