Среди восковых фигур

– Не было вроде. – Влада снова задумалась. – Я ни с кем ее не видела. Правда, один раз она садилась в машину, я еще спросила, с кем это она, а она говорит, не выдумывай, ты обозналась…

– Когда?

– Месяца полтора назад, еще в начале лета. Может, и правда, обозналась. А что тут такого? Ну подвез кто-то домой. Меня часто подвозят, она бы сказала… наверное.

– Что за машина?

– Не знаю, далеко было. Низкая, черная.

– Где это было?

– Около центрального парка. Тачка затормозила, а она… ну то есть девушка шла по улице. Открыла переднюю дверцу и села. И они уехали.

– Водитель не выходил?

– Нет.

– Номер вы тоже не заметили? – на всякий случай спросил капитан.

– Далеко было… А может, не она, – повторила Влада.

– Влада, вы бы узнали машину на картинке? – спросил Федор.

Девушка пожала плечами, старательно избегая его взгляда.

…Иван Денисенко не мог сказать ничего определенного. Работал в поте лица, старался донести идею про живых и мертвых, стереть разницу и уравнять… с философской точки зрения. Он нес что-то совсем уж запредельное, и капитан подумал, что, несмотря на запрет Федора, Иван ухитрился прилично принять. Он спросил, было ли ему известно, что Влада придет не одна, а с подругой. Иван ответил, что не было. Влада не сказала, и он узнал, только когда они обе появились в музее. Тогда и узнал, но ничего не имел против. Тем более Федю тоже позвали.

Был фотограф растерян, его влажная от пота физиономия побагровела и лоснилась. Он постоянно сглатывал, и капитан наконец сжалился, разрешил взять бутылку минералки из кофра. Иван со стоном облегчения припал к горлышку и стал пить, а Федор вспомнил, как он выпил два литра в парке…

Мирона также понятия не имел, что их будет трое. Да ему по барабану. Он ее даже не заметил, сказал Иван. Весь в себе. К ним подходил несколько раз. Он был против сессии, фотовспышки, света – воск очень нежный, его беречь надо.

Скульптор отвечал на вопросы путано, короткими ломаными фразами, подолгу молчал. Создавалось впечатление, что он слегка невменяем. От него явственно несло перегаром. Из его маловразумительных речей капитан уяснил, что смотрительница отпросилась, когда пришли снимать… Или это было вчера? И он решил, что закроет раньше, когда они уйдут, часа в два-три, чтобы не оставлять одних, а то есть такие, что норовят стянуть на сувениры… Девушку, ту, что умерла, он видел в первый раз, она никогда раньше здесь не была. Вторую, живую, видел раньше, Иван ее уже приводил. Ивана хорошо знает, он часто фотографирует экспонаты, что есть не очень хорошо, так как от софитов повышается температура, а это нарушает микроклимат. Но просил спонсор, Михаил Кротов, пришлось уступить. Кто ее… он не имеет ни малейшего понятия. Ничего не видел, ничего не слышал. Почему именно в том месте, около ведьмы… Тут Мирона пожал плечами. Если бы Федор не был так погружен в свои мысли, он подумал бы, что на лице скульптора появилось выражение удовлетворения и даже торжества.

Мирону отпустили с богом, и капитан принялся за Федора.

– Когда ты видел ее в последний раз?

– Сегодня ночью. В три утра. Или в четыре.

– И все?

– И все. Утром ее уже не было. Оставила записку, всего несколько слов: «В музее, до встречи!»

– Сбежала вчера и сегодня опять?

– Да.

– А ты ей звонил? Почему она сбежала в первый раз? – У капитана крутились на языке всякие интересные предположения, почему именно она сбежала, но он держал их при себе.

– У меня не было ее номера.

– То есть она сбежала, а записки не оставила. Пока ты спал.

– Пока я спал.

«Раньше они от тебя не сбегали», – хотел съязвить капитан, но удержался и вместо этого спросил: – Ты пытался найти ее номер через Ивана?

– Нет. Я подумал, что она позвонит сама и как-то объяснит. Если захочет…

– Но она не позвонила.

– Нет. Позвонила ее подруга и пригласила в музей, сегодня на двенадцать. Я пришел в начале второго, проспал. – Капитан ухмыльнулся. – Подошел к Ивану, поздоровался с ними, спросил, где Лидия. Влада пошла за ней. А мы с Иваном стояли, разговаривали. Он был счастлив, идея с живой моделью и куклами нравилась ему все больше и больше. И тут вдруг закричала Влада. Мы бросились туда и… дальше ты знаешь.

– Значит, вчера после звонка Влады ты ее больше не видел?

– Видел. Я перезвонил, думал, Владе, оказалось, это был телефон Лидии. Мы встретились. Были за рекой…

– Целый день?

– До вечера.

– А сегодня утром, значит, она опять сбежала?

Федор не ответил. Они помолчали. Капитан не спускал с Федора пристального взгляда, и тот наконец сказал:

– Я пойду. Держи меня в курсе.

Было видно, как ему плохо. Он был даже не бледным, а серым. Капитан Астахов, как читатель уже знает, не умеет утешать, вытирать сопли и сочувственно держать за руку. Сейчас, взглядывая на убитое лицо Федора, он пытался найти нужные слова, чтобы приободрить друга, но слова как назло не находились, и он пожалел, что с ними нет Савелия Зотова. Тот обязательно ляпнул бы какую-нибудь дурацкую фигню и развеял гнетущее молчание. Но Савелия с ними не было, и приходилось выкручиваться самому. Он положил руку на плечо Федора и сказал: