Срочка

 Нейтрализовав наряд, на пятачке перед оружейными комнатами пятой и четвёртой батареи сосредоточились до шестидесяти сержантов и солдат с четвёртого дивизиона. Здесь же были и азербайджанцы, жаждущие над нами реванша. Расчёт у старослужащих был на то, что они, изолировав лидеров, ворвутся в расположение, жестоко отлупят остальных активистов, а основная масса курсантов, напуганная расправой, зассыт вступится за товарищей.

 …Я проснулся от громкого вопля «Батарея… Подъём! Тревога!» и тут же скатился со второго яруса кровати. Недаром нас учили и гоняли сержанты — практически вся батарея, да и соседи по этажу тоже, в несколько секунд вскочили с кроватей и были готовы к бою. Благо мы легли спать на этот случай одетыми. В третьем взводе виднелась около Комиссарова растерянная фигура младшего сержанта Печёнкина, которого послали вызвать к старшине Юрку и там его нейтрализовать, а у оружейной комнаты колыхалась толпа старослужащих. Большинство курсантов выскочило на центральный проход и нерешительно замялись, не слыша дальнейшей команды. Старослужащие тоже на мгновение растерялись, не ожидая такого поворота событий. Заминка с обеих сторон длилась не долго и две толпы курсантов и старослужащих, молча ринулись друг на друга. Пространства для драки было мало и если бы силы были равными, то старослужащие нас бы заломали. На их стороне был опыт, они были старше нас, а год–полтора совместной службы сплотили их и им было за что драться. С нашей стороны был только молодой напор, желание выпустить пар, так как по большому счёту настоящей злобы к сержантам у нас не было. И численность. Ею мы и взяли вверх над своим противником, да ещё безбашеностью. По настоящему дрались лишь первые шеренги, а остальные орали, подбадривая своих, и ожидали своей очереди прорваться в первые ряды. Такая же свалка царила и в пятой батарее. Через минуту схватки в ход пошли подручные метательные средства и несколько десятков тяжёлых, армейских табуреток полетели в тылы старослужащих, что и предопределило исход схватки. Крики, вопли поражённых «метательными снарядами» деморализовали дерущихся в первых шеренгах и толпа старослужащих, осыпаемая ударами и пинками, развернулась и понеслась на выход из батареи. Если сержантов и старослужащих солдат просто били и били довольно аккуратно, без особой злости, а так для порядка. То азеров, которых сумели отрезать от выхода, били с остервенением и ни у кого не было жалости, так как практически у каждого курсанта накопилось много обиды и ненависти к этим далеко не лучшим представителям азербайджанского народа. Хорошо поколотив плачущих, размазывающих сопли, слёзы и кровь по небритым рожам, азеров ставили на подоконники и заставляли прыгать со второго этажа на спортивный городок. Если кто то из них отказывался, то его просто сталкивали вниз. Им ещё повезло, что наша батарея располагалась не на третьем или четвёртых этажах.

 Не знаю, где был во время драки дежурный по полку, дежурка которого располагалась на первом этаже под нами, но он прибежал лишь через пять минут, как последнего азера вытолкали в окно. На месте драки был бардак, кровь, разорванное обмундирование, шапки, ремни…., но в расположении взводов на табуретках аккуратно разложенное обмундирование, шеренгами стояли кирзовые сапоги, обмотанные портянками и «глубоко» спящие курсанты. Дежурный бурей промчался через наше расположение в пятую батарею и застал там такую же мирную картину.

 - Четвёртая, пятая батареи … Подъём! — Неистово заорал дежурный — Строиться на центральном проходе…

 Через минуту строй курсантов замер, являя собой образец дисциплины и армейского порядка.

 Старший лейтенант прошёлся вдоль строя и стал оттуда выдёргивать курсантов со следами драки на лице и на обмундировании, которых набралось только в нашей батарее около тридцати человек.

 - Откуда синяк? — Ткнул пальцем в грудь курсанта.

 - Поскользнулся, товарищ старший лейтенант….

 - А у тебя почему разбита губа?

 - На меня напали и я подрался с неизвестными мне солдатами не нашего полка….

 - При каких обстоятельствах порвал китель?

 - Зацепился за кровать…

 Диапазон ответов был широкий и лаконичный, но когда дежурному по полку дежурный по батарее доложил, что в туалете лежат связанные дневальные, он как то сразу сник и растерялся, поняв что ему тоже придётся отвечать за такую херовую организацию службы. Он ещё больше растерялся, когда развязанные дневальные заявили о нападении неизвестных лиц, переодетые в офицерскую форму, на наряд.

 Мы продолжали стоять, пока не прибежали, вызванные по тревоге комбат и командиры взводов. К этому времени появились и сержанты. Лишь один Иткулов был без следов побоев, так как вовремя закрылся в каптёрке. Остальные блистали синяками, ссадинами, разбитыми мордами и разорванным обмундированием.

 Капитан Климович молча прошёлся вдоль строя, вышел на середину и несколько раз качнулся с носка на пятку и веско изрёк: — Через пятнадцать минут лычек на погонах не вижу. Разрешаю их пришить только в ночь отправки….