Сталин: арктический щит

Не была забыта и научная сторона проекта Брунса. Однако по этому вопросу комиссия высказалась уклончиво. Она признала «весьма желательным и целесообразным» участие в экспедиции к Северному полюсу советских ученых. Даже выразила готовность выделить на то 720 тысяч рублей. Но тут же конкретизировала возможные расходы: только на строительство метеорадиостанций и двух причальных мачт, в Мурманске и Анадыре. Но, с другой стороны, то же решение комиссии констатировало и прямо противоположное. Указывало: мол, бессмысленно тратить огромные средства на чисто экспериментальный, к тому же исключительно научный полет к Северному полюсу и той зоне недоступности, где, по предположению, могла находиться гипотетическая Земля Гарриса, в 1927 году. Поступать так — лишь в угоду личным интересам Ф. Нансена. Ведь к тому времени начнет действовать регулярная линия Амстердам — Владивосток, которая и позволит как бы заодно, не прибегая к излишним затратам, разрешить все исследовательские задачи³⁵.

Проведя совместно с комиссией Н.П. Горбунова столь ответственное совещание, в Наркоминделе сочли вопрос о трансполярном воздухоплавании вполне подготовленным. Поэтому уже на следующий день, 23 июля, Г.В. Чичерин вынес его на рассмотрение Политбюро³⁶. Однако высшая партийная инстанция его отклонила.

Н.П. Горбунову пришлось отрешиться от прежней уверенности в том, что правительство СССР полностью возьмет на себя финансирование проекта Вальтера Брунса. А потому и он сам, и возглавляемая им комиссия вынуждены были в дальнейших расчетах попытаться создать смешанное акционерное общество. Скорее всего, советско-германское, так как граф Брокдорф-Ранцау, посол Германии в Москве, стал слишком уж явно и весьма недвусмысленно проявлять интерес к замыслу соотечественника³⁷.

Капитан Брунс, трезво оценив создавшееся положение, не стал возражать. Согласился, правда — за особую плату в две тысячи рублей (четыре с половиной тысячи немецких марок)³⁸, переработать проект. Сузить его, акцентировав все внимание только на той линии международной трассы, которая должна была пройти лишь по территории Советского Союза. И все же Брунс не отказался окончательно от изначальной цели. Чтобы хоть как-то приблизить ее осуществление, выехал в сентябре из Москвы в Токио. Там надеялся найти понимание и столь нужных спонсоров³⁹

.

Между тем ситуация, складывавшаяся в мире, все настойчивее требовала от советского руководства быстрейшего принятия не только решения по использованию пространств Арктики, но и исполнения его.

Весной того же 1925 года возобновилась полярная гонка. Как и раньше, отнюдь не ради чисто спортивного достижения Северного полюса, только на этот раз — по воздуху. Истинной целью оставалось стремление проложить через верхушку земного шара надежный трансполярный маршрут. Самый короткий, а потому и самый дешевый. Претворить в жизнь замысел Брунса.

В свою очередь, подобные планы потребовали решения более серьезной и важной задачи. Раздела Арктики. Установления там суверенитета Канады и Дании, США и Норвегии. Угрожая национальным интересам СССР, как то уже продемонстрировали события, связанные с Парижским договором, добиться аннексии острова Врангеля.

5

Воспользовавшись на редкость благоприятной весенней погодой, первым стартовал Руал Амундсен. После неудачи 1923 года, когда купленный им «юнкерс» потерпел аварию неподалеку от мыса Барроу, он не отказался от мысли использовать не дирижабль, как намеревались В. Брунс и Ф. Нансен, а самолет. Сразу же начал поиски денег на более подходящую для арктических условий машину. Жаждал получить пожертвования от кого угодно и откуда угодно. Ради этого готов был на все. Даже на самый опрометчивый поступок. Его-то он вскоре и совершил.

В начале 1925 года Амундсен дал интервью корреспонденту одной из американских газет. Сказал ему, рассчитывая привлечь спонсоров из США, что если он откроет новые земли, да еще если они окажутся у берегов Аляски, то непременно передаст их под контроль Соединенных Штатов. Но несколькими днями позже, беседуя на этот раз с журналистами-соотечественниками, заявил совершенно иное. Что он, как патриот, обязательно объявит все открытые им земли владениями Норвегии⁴⁰.

Земли, чье существование являлось сомнительным, они же — Земля Гарриса, вполне могли оказаться и у побережья Сибири, где-то между Таймыром и Чукоткой. Однако в Москве права на них пока никто не подумал защищать. Зато столь вопиюще противоречивые заявления Амундсена тут же привлекли внимание министерства иностранных дел Норвегии. Оно потребовало от своей миссии в Вашингтоне добиться большей определенности и вскоре получило неутешительный ответ. Оказалось, что финансовый компаньон покорителя Северо-Западного прохода и Южного полюса, датский предприниматель Хокон Хаммер от имени Амундсена дал письменное обязательство морскому министерству США передать открытый в ходе воздушной полярной экспедиции континент (!) под полный суверенитет Соединенных Штатов.