Сталин: арктический щит

В Гренландском море, примерно в тысяче километров к северо-востоку от Исландии, находится остров Ян-Майен. Небольшой клочок суши, всего 327 квадратных километров, три столетия не привлекал внимания, не вызывал интереса ни у одной страны из-за отсутствия там стоянки для судов. Оставался юридически ничейной землею. Лишь в 1921 году норвежцы построили на нем радиометеостанцию. Ее регулярные, четыре раза в сутки, сводки позволяли давать прогноз погоды для всей Северной Атлантики. Того огромного региона, воды которого бороздили суда норвежских рыболовов, китобоев, охотников на тюленей и моржей.

Спустя пять лет Метеорологический институт в Осло, которому и принадлежала метеостанция на Ян-Майене, распространил, не имея на то никаких оснований, свои права уже на всю территорию острова. А так как отрицательной реакции ни с чьей стороны не последовало, 8 мая 1929 года норвежское министерство иностранных дел официально объявило об оккупации Ян-Майена. И снова ни одна страна не выразила протеста. Только тогда, 27 февраля 1930 года, Осло нотифицировало включение острова в состав Королевства Норвегия²⁴.

Откровенно авантюристической стала попытка уже не властей Норвегии, а лишь подданного ее короля, некоего Педера Элиассена, захватить остров Виктория. Всегда покрытый льдами, редко когда доступный для судов, он находился в стратегически важной точке. Всего в сорока километрах к востоку от границы советского сектора Арктики, на полпути между Шпицбергеном и Землей Франца-Иосифа. 8 августа 1930 года Элиассен сумел высадиться на острове и объявил его своей собственностью. Обеспокоенное возможными политическими последствиями произошедшего, министерство иностранных дел Норвегии нотой от 15 декабря, переданной Наркоминделу, заявило о полной непричастности своей страны к столь очевидному самовольному захвату²⁵

.

Однако далеко не все в отношениях Осло и Москвы складывалось столь гладко. Камнем преткновения оставалась застарелая проблема — требование норвежцев свободного промысла там, где они вели его не одно столетие. В частности, в водах к западу и югу от Земли Франца-Иосифа.

Именно такого рода конфликт произошел 28 июля 1930 года. Ледокол «Г. Седов», следовавший к ЗФИ, чтобы возвести там геофизическую обсерваторию и оставить для работы на ней первую группу зимовщиков, у южного побережья архипелага обнаружил занимавшуюся незаконным промыслом норвежскую зверобойную шхуну «Исбьёрн». Ее остановили, капитану разъяснили, что Земля Франца-Иосифа принадлежит СССР, после чего приказали немедленно покинуть советские территориальные воды.

Спустя десять дней, 8 августа, в Осло между А.М. Коллонтай и министром иностранных дел Норвегии Ю. Мувинкелем состоялась серьезная беседа.

Министр объяснил Александре Михайловне, что «общественное мнение его страны весьма взволновано случившимся», почему ему и пришлось направить в Москву «резкую ноту протеста». И как вполне возможный способ выхода из непростой ситуации «в качестве примера привел положение в Восточной Гренландии, на Шпицбергене и в прилегающих районах, которые одинаково открыты для всех наций»²⁶. Иными словами, всячески уклоняясь от признания или непризнания советского суверенитета над Землей Франца-Иосифа, в качестве паллиатива предлагал открыть воды архипелага для его соотечественников.

В тот же день секретарь норвежской миссии А. Даниэльсен посетил члена коллегии НКИД Б.С. Стомонякова, только принявшего у М.М. Литвинова дела Скандинавских стран. Вручил ту самую «резкую ноту протеста», в которой, в частности, говорилось: «Позволю себе заметить, не высказываясь при этом по вопросу о международном статусе архипелага Франца-Иосифа, что Норвегия имеет право в соответствии с международными нормами требовать уважения основанных на праве традиции промысловых интересов ее подданных. Это касается и других законных интересов на островах и в окружающих их водах, которые до сих пор, без каких-либо возражений с чьей-либо стороны, считались ничейной землей»²⁷.

Пользуясь случаем, Даниэльсен напомнил, что воды Земли Франца-Иосифа более полувека регулярно посещают норвежские рыбаки и зверобои. Что все они — люди бедные, судьба которых тяжела, а их нелегкий труд — единый источник существования. И подчеркнул, как и Мувинкель в беседе с Коллонтай: его страна «имела и имеет экономические интересы на Земле Франца-Иосифа»²⁸.