Сталин и заговор Тухачевского

Рихард Сомнер (1894?-1948?) родился в Петербурге, в семье состоятельного еврея — немецкого подданного. (Возможно, отец-Сомнер был даже немецким резидентом, «законсервированным» на случай войны.) Мать его — эстонка, но с примесью немецкой крови, из интеллигентной семьи, где имелось сильное немецкое влияние и культура. Кончил частную гимназию, затем, перед самой войной, Петербургский университет (факультет геологии). Благодаря окружающей русской среде, на русском языке говорил как на родном. Отличался завидным трудолюбием и прекрасно учился. Имел широкий кругозор и большую начитанность. Обладал обширным кругом знакомств среди русской и еврейской молодежи, а также немецкой профессуры. Состоял в элитарном морском клубе и клубе мотогонщиков, не раз успешно выступал на их соревнованиях. Усиленно занимался спортом. Отличался прекрасным здоровьем и такой же физической подготовкой. Лихо скакал на лошади, отлично водил автомобиль и мотоцикл, которые очень любил.

Когда началась Первая мировая войны, выехал в Германию, окончил военное училище и в чине лейтенанта принял участие в боевых действиях на русском фронте. Затем стал работать в разведке и за время до прихода Гитлера к власти ( 1933 г.) накопил большой разведывательный опыт. Хорошо знал полковника Николаи, организатора немецкой разведки в Первую мировую войну и его сотрудников, у которых многому научился.

Эту войну Сомнер окончил в чине капитана, имея Железный крест 1-й и 2-й степени, пользуясь уважением коллег.

При Канарисе получил чин майора, а в самом конце войны удостоился генеральства. Многократно выполнял важные разведывательные задания, бывая в разных странах. В период дружеских отношений СССР и Веймарской республики объехал страну Советов вдоль и поперек, выступая в качестве главы поисковых геологических партий, искавших новые рудные сокровища. Особенно его интересовала разведка новых нефтяных и газовых районов, месторождения марганцевых руд, а также бокситов. Это все то, чего не хватало Германии для ее военной промышленности. А бокситы были интересны тем, что являлись базой создававшейся в СССР алюминиевой промышленности, алюминий же — материал для производства боевых самолетов.

Сомнера хорошо знали и в Академии наук СССР, в Главном геолого-разведочном Управлении при Высшем совете народного хозяйства СССР, основанном по решению Советского правительства 2 января 1930 г., и в Центральном геолого-разведочном музее им. академика Ф.Н. Чернышева (Ленинград), в Геологическом музее им. академика А.П. Карпинского (Ленинград), в Центральном научно-исследовательском геолого-разведочном институте (Ленинград). Всюду ценили его как прекрасного и опытного специалиста в геологии, с которым можно с пользой обсуждать самые сложные научные вопросы.

Разумеется, по вполне понятным соображениям, он старался подняться на самые высокие научные верхи. Он знал знаменитых академиков и видных лиц из их окружения: академика В.Н. Вернадского (1863— 1945) — основателя геохимии и биохимии, видного кристаллографа и минералога, организатора Радиевого института в Петрограде (оставался его директором до 1939 г.). Он имел массу научных зарубежных командировок (Франция, Голландия, Чехословакия, Норвегия, Польша, Германия) и зарубежных учеников. Установить связи в такой среде казалось, понятно, очень соблазнительно; И.М. Губкина (1871-1939) — академика с 1929 г., ректора Московской горной академии (1922-1936), вице-президента АН СССР (с 1936); В.А. Обручева (1863-1956) — академика с 1929 г., автора монументальной «Геологии Сибири» в трех томах (1935-1938), геолога и географа, исследователя Сибири и Центральной Азии, автора популярных приключенческих романов, среди которых находилась «Земля Санникова»; Н.Д. Зелинского (1861-1953) — создателя крупной школы советских химиков.

Все ученые мужи, работавшие в АН СССР, представляли собой достаточно единое целое, хотя личные противоречия и у них, как у других людей, имелись. Их сплачивал ряд обстоятельств:

1. Когда произошла Октябрьская революция, они все уже находились в зрелом возрасте.

2. Их мировоззрение сложилось в предыдущий период и редко выходило за пределы позволенного либерализма.

3. Являясь крупными учеными, они имели широкую систему зарубежных связей и международный авторитет, что определенным образом, но не всегда, их защищало.

4. Новая власть остро нуждалась в них для реализации намеченных программ — в сфере просвещения, науки, промышленности, сельского хозяйства, геологии, химии и т.п. Поэтому и приходилось быть снисходительным и на «неудачные» высказывания «закрывать глаза».