Сталин. На вершине власти

В том же 1943 году была введена традиция салютов в ознаменование побед Красной Армии. 5 августа, когда Сталин вернулся с Калининского фронта, он вызвал к себе Антонова и Штеменко в Ставку и спросил их: «Читаете ли вы военную историю? Если бы вы ее читали, то знали бы, что еще в древние времена, когда войска одерживали победы, то в честь полководцев и их войск гудели все колокола. И нам неплохо бы как-то отмечать победы более ощутимо, а не только поздравительными приказами. Мы дума ем, – кивнул он на сидевших за столом членов Ставки, – давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, салюты. И учинять какую-то иллюминацию…» Так было решено отмечать победы наших войск торжественными залпами в Москве и каждый залп сопровождать пуском разноцветных ракет, а перед тем передавать по всем радиостанциям Советского Союза приказ Верховного Главнокомандующего… В тот же день, 5 августа, был издан поздравительный приказ и дан первый салют в честь освобождения Орла и Белгорода. Одновременно трем стрелковым дивизиям… было присвоено наименование Орловских и двум… – Белгородских… В первом салюте участвовали 124 орудия, и дали 12 залпов».

Приказ о первом салюте зачитывал Левитан. Затем салюты стали привычными. Чуть ли не каждый второй вечер радиопередача внезапно прерывалась. После томительной тишины звучали позывные мелодии «Широка страна моя родная». Затем Юрий Левитан объявлял: «Внимание! Говорит Москва! Передаем важное сообщение! Приказ Верховного Главнокомандующего…» и зачитывал приказ, открывавшийся названием фронта и именами его командующего и начальника штаба. Потом следовало сообщение о взятии «после ожесточенных боев» того или иного города и перечень командующих армиями и командиров дивизий или иных соединений, отличившихся при взятии этого населенного пункта. Особыми салютами были отмечены и такие события войны, как выход на государственную границу СССР, соединение с англо-американскими войсками, Дни Победы над Германией и Японией. Вплоть до конца Великой Отечественной войны таких приказов прозвучало 358. Традиция отмечать салютами государственные праздники, а также дни армии и отдельных родов войск сохранилась до сих пор.

В «переломном» году войны произошел «перелом» и в политике государства по отношению к церкви. От постепенного прекращения репрессий и молчаливого перемирия, начавшегося в конце 1930-х годов, был сделан решительный шаг к признанию полноправного положения Русской православной церкви.

Еще в начале 1943 года состоялся первый обмен посланиями между Сталиным и патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием. 25 февраля 1943 года митрополит писал Сталину о том, что «верующие в желании помочь Красной Армии охотно откликнулись на мой призыв: собрать средства на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского… Примите эти средства как дар от духовенства и верующих русской православной церкви в день юбилея Красной Армии». Сталин ответил митрополиту в тот же день: «Прошу передать православному русскому духовенству и верующим, собравшим 6 000 000 рублей, золотые и серебряные вещи на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского, мой искренний привет и благодарность Красной Армии».

В самый разгар наступления Красной Армии в Донбассе Сталин во время совещания на ближней даче 4 сентября обратил внимание на положение Русской православной церкви. В тот же день он вместе с Молотовым и Г.Г. Карповым, который вскоре возглавил Совет по делам Русской православной церкви, принял в Кремле митрополита Московского и Коломенского Сергия, митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия и патриаршего экзарха Украины митрополита Киевского и Галицкого Николая. Высоко оценив патриотическую деятельность церкви во время войны, Сталин стал расспрашивать высших церковных иерархов о проблемах Русской православной церкви. Митрополит Сергий сказал, что главная проблема – отсутствие у церкви патриарха и Священного синода, которые могут быть избраны лишь Поместным собором. Сталин выразил готовность помочь с транспортом для созыва собора с тем, чтобы он начал работу уже 8 сентября.

Сталин не только поддержал предложение Сергия об открытии епархиальных библейских курсов для подготовки священников, но предложил открыть духовные академии и училища. Когда Сергий заметил, что на открытие академий и училищ «у церкви еще нет сил», Сталин сказал: «Как хотите, но правительство не будет возражать и против открытия семинарий и академий». Сталин поддержал и предложения Сергия об издании ежемесячного церковного журнала, а также об открытии новых приходов в епархиях.