Сталин. От Фихте к Берия

Председатель правления Краснодарского краевого отделения общества «Мемориал» историк С. А. Кропачев вспоминает о коллизии между политическими ожиданиями данных о подлинном числе жертв сталинизма и архивными фактами: «Характерной в этом отношении была полемика, развернувшаяся на страницах „Аргументов и фактов“, выходивших в конце 1980-х — начале 1990-х миллионными тиражами. В 1989–1990 годах „Аргументы и факты“ опубликовали серию статей В. Н. Земскова, в которых, в частности, была обнародована подлинная статистика заключённых ГУЛАГа. Он входила в противоречие со сведениями, распространявшимися в масс-медиа, включая и „Аргументы и факты“, Р. Медведевым, А. Солженицыным, А. Антоновым-Овсеенко, О. Шатуновской и другими авторами. Такими же полярными были и отклики читателей на данные публикации. Их характер варьировался в широком диапазоне от безусловно одобрительных до резко негативных. Негативная реакция части читателей вызывалась главным образом тем, что они ожидали прочесть о десятках миллионов людей, якобы находившихся на спецпоселении, в ссылке и высылке, а их в действительности там было в начале 1953 г. менее 3 млн человек, о миллионах расстрелянных, замученных, о десятках миллионов пострадавших. На этой почве высказывались сомнения в подлинности информации, приводимой, в частности, В. Н. Земсковым, Делались безапелляционные заявления, что эта статистика будто бы фальшивая, сфальсифицированная и т. п. Причём подобного рода заявления звучали не только из уст журналистов, публицистов, но и историков. Что говорит об очень высокой степени внедрения в массовое сознание недостоверных, многократно преувеличенных „статистических изысканий“ тех, кто на волне перестройки зарабатывал себе очки. Острая полемика на страницах печати в эти годы развернулась между профессиональным историком В. Земсковым и публицистом А. Антоновым-Овсеенко. В 1991 году в „Литературной газете“ была опубликована статья А. Антонова-Овсеенко „Противостояние“. В ней он обвинил В. Земскова в научной недобросовестности, высказал мнение о фальшивом происхождении используемых оппонентом документов и, следовательно, недостоверном характере публикуемых В. Земсковым цифр. Ему вторил известный писатель, бывший узник сталинских лагерей Л. Э. Разгон. Ответ В. Земскова был дан в статье, опубликованной в этом же году в журнале „История СССР“. Автор справедливо писал о том, что вопрос о подлоге можно было рассматривать, если бы его исследования опирались на один или несколько разрозненных документов. „Однако нельзя подделать находящийся в государственном хранении целый архивный фонд с тысячами единиц хранения, куда входит и огромный массив первичных материалов (предположить, что первичные материалы — фальшивые, можно только при допущении нелепой мысли, что каждый лагерь имел две канцелярии: одну, ведшую подлинное делопроизводство, а вторую — неподлинное)“, — писал В. Земсков. Тем не менее, весь массив архивных документов был им подвергнут тщательному источниковедческому анализу, и их подлинность была установлена со 100-процентной гарантией. Данные первичных материалов о количестве заключённых и спецпоселенцев в 1930–1950-е годы в итоге совпали со сводной статистической отчётностью ГУЛАГа и со сведениями, содержавшимися в докладных записках руководства ГУЛАГа на имя Н. И. Ежова, Л. П. Берии, С. Н. Круглова, а также в докладных записках последних на имя И. В. Сталина. Следовательно, документация всех уровней, которой пользовался В. Земсков, являлась подлинной».[1059]

Итак, первую, демагогическую проверку историки и архивные документы с честью прошли, продемонстрировав многоуровневую систему государственной статистики репрессий, указав на источник итоговых данных о репрессиях в первичной документации.