Сталин. По ту сторону добра и зла

В сентябре 1926 года Троцкий потребовал «перевести взаимоотношения компартии и Гоминьдана на путь союза двух самостоятельных партий». Сталин снова выступил против, посчитав уход коммунистов из Гоминьдана сдачей мощной революционной организации антикоммунистам. А тем, кто призывал создавать крестьянские советы под руководством самостоятельной КПК, Сталин отвечал, что строить Советы в деревне никак нельзя, поскольку в таком случае будут обойдены промышленные центры Китая.

Мало что понимая в восточных делах, Сталин даже не мог себе представить, что пройдет всего несколько лет, и китайские коммунисты будут строить свой коммунизм, опираясь прежде всего на деревенские коммуны, а не на города. И начнут они с образования крестьянских Советов, которые уже после разгрома оппозиции поддержит... он сам.

Оппозиция выступила против, и считавшийся специалистом по Китаю К. Радек предупреждал, что при сдвиге Гоминьдана вправо в стране «не будет организационного стержня для масс, отходящих от Гоминьдана». Однако Сталин оставил эти предложения без внимания и на сей раз. В марте 1927 года ситуация в Китае резко обострилась, рабочие все чаще стали выступать против чанкайшистов, в самом гоминьдане росли антиимпериалистические и примиренческие настроения.

Москва забеспокоилась, Сталин выступил с куда более радикальных позиций и потребовал развертывания рабочего и... крестьянского движения. Что вызвало полное недоумение китайцев, от которых совсем еще недавно тот же Сталин требовал оставить крестьян в покое. В то же время он продолжал настаивать на участии коммунистов в Гоминьдане. «Хорошо подготовленный «тихий» коммунистический переворот внутри Гоминьдана, — писал историк А. Панцов, — стал к тому времени настоящей сталинской идеей фикс».

В марте коммунисты и левые гоминьдановцы стали готовить устранение от власти Чан Кайши. Тот узнал о заговоре и, захватив в апреле власть в свои руки, изгнал коммунистов из армии и из партии. В Шанхае же коммунистам была устроена самая настоящая кровавая баня. Освобожденная территория разделилась пополам. Приморские районы поддерживали Чан Кайши, а центральное — уханьское правительство левых гоминьдановцев, которому Сталин продолжал оказывать всяческую помощь и которому он теперь отдал знамя Гоминьдана — «самое популярное из всех знамен в Китае». Но это были всего лишь красивые слова, а сам Сталин стал заложником своей собственной политики, и в новых условиях ему не оставалось ничего другого, как только использовать осколки Гоминьдана.

Однако оппозиция решительно выступила против провалившейся политики, и Зиновьев потребовал пересмотреть линию на «оставление компартии в Гоминьдане в положении придатка к Гоминьдану». «Выставить лозунг Советов в Китае, — писал он, — значит, по мнению Сталина, «перепутать все карты», смешать все перспективы». Но чьи карты и перспективы надо было путать и мешать, так и осталось непонятным.

Как и в Советском Союзе, в Китае снова сошлись две силы: радикальная (оппозиция) и выжидательная (Сталин). Сказалась и их непримиримая вражда, и в то время когда оппозиция выступала за Советы, Сталин поддерживал Гоминьдан. Но стоило Сталину только покончить с оппозицией, как он тут же повернулся в сторону Советов.

Все это лишний раз говорило о том, что борьба шла не за идеи, а за власть, и смена курса могла быть возможна только по устранении оппозиции. Что, в конце концов, и произошло. Очень скоро сторонники Сталина объявят его победу над Троцким и Зиновьевым проявлением величайшего гения. Начисто при этом забывая о том, что ничего нового Сталин не выдумал и, по сути, дела проводил политику тех же Троцкого и Зиновьева, только... уже без них...

Но все это будет потом, а пока Сталин заявил, что после того как они использовали «уханьскую верхушку», ее можно отбросить. В то время как Коминтерн призывал к тому, чтобы сделать Ухань центром, который поведет Китай по другому пути развития. И, наученный печальным опытом общения с Чан Кайши, дал указание коммунистам строить «свои вооруженные силы».

Но... было уже поздно. Заметив военные приготовления коммунистов, левые гоминьдановцы разгромили их и соединились с Чан Кайши. Коммунисты решили использовать свой последний шанс и попытались поднять восстания в городах. Для чего в Кантон прибыли видные эмиссары Коминтерна во главе с известным большевиком В. Ломинадзе. Однако... все было напрасно. Население и не подумало поддерживать коммунистов, и их выступления были потоплены в крови.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ