Сталин. По ту сторону добра и зла

Поражение китайских коммунистов, которое иначе чем катастрофой не назовешь, произвело тягостное впечатление на мировую коммунистическую общественность. И весьма порадовало оппозицию: сталинская политика потерпела полный крах, и ее собственные шансы на победу в борьбе со Сталиным, как ей, во всяком случае, казалось, значительно возросли. «Буржуазия, — писал по этому поводу торжествующий Троцкий, — о которой говорилось, что мы ее используем и выбросим, как выжатый лимон, использовала на деле нас. Мы помогли ей сесть в стремя, она нас ногой отбросила, захватила всю власть, обескровила пролетариат. А за неделю до этого Сталин брал на себя всю ответственность за политическую линию Чан Кайши. Это худший обман партии — этого никогда не было в истории нашей партии, говорят, что Центральный Комитет «все предвидел», а на деле было противоположное».

Какой из всего этого следовал вывод? Сталин очень плохой теоретик и тактик, он плохо разбирается в революционном движении и точно так же, как он ошибся в Китае, он ошибается и в отношении нэпа. А раз так...

Возможно, Троцкий и был прав. Но только по результату. Как развивались бы события при прямой конфронтации китайских коммунистов с Гоминьданом, сегодня не скажет никто. Хотя лучше вряд ли было бы, и, по всей вероятности, куда более сильный Чан Кайши перебил бы коммунистов намного раньше, только и всего. Но не об этом речь. Да, Сталин ошибался, и было бы, наверное, удивительно, если бы он, до поры до времени и не подозревавший, что есть такая страна Китай, оказался прав. Поражает другое! Как все эти люди, которые и в собственной-то революции мало что понимали, в то же время учили народ совершенно другой культуры и менталитета!

Ну что Троцкий, Зиновьев и тот же Сталин могли понимать в истории Китая, его народе и перспективах китайской революции, если они напрочь запутались в своей собственной? Да ничего! И тем не менее «учили» китайцев «жить». Впрочем, иначе не могло и быть. И беда всех без исключения революционеров в том, что они ломали и строили, руководствуясь не столь необходимыми (особенно для строительства) знаниями, а революционной необходимостью и совершенно неуместными классовыми теориями.

Могли ли китайские коммунисты и Чан Кайши не слушаться своих «старших», но далеко не самых умных «товарищей»? Как это ни печально для них, не могли, поскольку столь необходимое им оружие и деньги давали именно они. И в этом была трагедия и коммунистов, и гоминьдановцев, которые впоследствии оказались разменными картами в спорах Сталина и оппозиции... И как знать, не аукнулись ли все эти споры Советскому Союзу в шестидесятых, когда в Китае набирала силу Культурная революция, а Мао Цзэдун вовсю критиковал советских «ревизионистов».

Китай не был единственной страной, которую подняла на свой щит оппозиция. Осложнились отношения с Великобританией, в столице которой постоянно нападали на советские представительства. Весной 1927 года Англия разорвала дипломатические отношения с СССР, что объяснялось не совсем продуманной советской политикой и прежде всего поддержкой стачки английских шахтеров.

7 июня в Варшаве был убит советский посол П. Войков, и это убийство сравнивали с выстрелами в Сараево, которые, как известно, спровоцировали Первую мировую войну. В Советском Союзе началась самая настоящая паника. Дело дошло до того, что в стране резко увеличилось количество санитарных поездов, а многие заводы и фабрики начали работать на оборону.

10 июня ОГПУ расстреляло 20 белогвардейцев. Пусть и постепенно, страна возвращалась во времена «военного коммунизма». Что несказанно обрадовало оппозицию, которая рассчитывала на то, что именно теперь, в условиях военной опасности, ее лидеры будут призваны спасать Советский Союз. Но, увы... Сталин не собирался никого приглашать и, обозвав этих самых лидеров «условными оборонцами» и «пораженцами», заявил, что оппозиция намерена защищать страну «на своих условиях», чем вызвал несказанное возмущение Троцкого и Зиновьева.

Ожидание войны еще больше обострило кризис нэпа. Этим не замедлила воспользоваться оппозиция. В мае Троцкий, Каменев и Зиновьев собрали подписи 83 старых большевиков и отправили открытое письмо в Центральный Комитет. Они считали необходимым созвать пленум для обсуждения провала коммунистического движения в Китае и вовсю критиковали как внешнюю, так и внутреннюю политику руководства страны. Они ратовали и за введение внутрипартийной демократии в партии (о демократии вне ее речь не шла).

Жесточайшей критике подвергла оппозиция нэп, который тащил партию к термидору. Хотя в данном случае это был скорее условный термин. Под классическим термидором принято понимать завершение революции и приход к власти буржуазии. И если с революцией в СССР и на самом деле было покончено, то у власти находилась партия.