Сталин. По ту сторону добра и зла

Как это ни печально для составителей цитируемой энциклопедии, но все в этой заметке (или почти все) было ложью. Да, линия Маннергейма, протянувшаяся от Финского залива до Ладожского озера и имевшая три полосы укреплений глубиной 90 километров, была возведена, но отнюдь не для нападения на СССР, а для защиты от него. Да и зачем строить оборонительные линии и вкладывать в них огромные средства, если Финляндия не собиралась отсиживаться в обороне, а намеревалась напасть на СССР? К нападению готовятся совершенно иным способом.

Другое дело опасаться, нет, не самой Финляндии, а действовавшей через нее Германии у Сталина были. Особенно если вспомнить слова президента Финляндии (1931—1937 гг.) П. Свинхувуда о том, что «любой враг России должен быть другом Финляндии». И, конечно же, маленькая Финляндия, имевшая общую границу с СССР, проходившую в пригородах Ленинграда, являлась идеальным плацдармом для удара по Советскому Союзу.

Вряд ли в Берлине не понимали, что сам Сталин может думать точно так же, особенно в свете последних событий в Европе, и опередить Гитлера. Потому Германия и вкладывала такие огромные средства в строительство линии Маннергейма. И далеко не случайно уже летом 1939 года Финляндию посетил начальник генерального штаба Германии Гальдер, который исследовал ленинградское и мурманское стратегические направления. Не осталось тайной для Сталина и то, что за короткий срок Финляндия сумела построить многочисленные аэродромы, которые смогли вместить гораздо большее количество самолетов, нежели их было в Финляндии. Что, конечно же, не могло не наводить его далеко не на самые радужные мысли.

* * *

В октябре 1939 года Сталин сказал на встрече с финляндской делегацией: «Мы не можем ничего поделать с географией так же, как и вы. Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придется отодвинуть от него границу». Еще через месяц он предложил Хельсинки заключить договор о взаимной безопасности. Он предложил «мирно» уступить Советскому Союзу часть Карельского перешейка, получив взамен часть северных советских территорий. Таким образом Сталин намеревался обезопасить Ленинград, который финская артиллерия могла расстреливать, что называется, в упор.

Финское правительство отказалось и еще больше насторожило Советский Союз. Особенно если учесть тот факт, что Сталину уже тогда очень хотелось видеть в маленькой северной стране агрессора. Вполне вероятно, что роковую роль в этом отказе сыграл и Гитлер, обещавший Финляндии не только поддержку в войне с СССР, но и компенсацию «возможных территориальных потерь». И это после договора со Сталиным о том, что он не станет вмешиваться ни в какие конфликтные ситуации, которые могут возникнуть между Советским Союзом и Прибалтийскими государствами и Финляндией!

Была и другая причина. Ведь так или иначе финнам предлагалось передать Советскому Союзу находившиеся на Карельском перешейке мощные укрепления, которые наглухо закрывали их границы, а взамен получить совершенно бессмысленную с экономической и стратегической точек зрения территорию! Понимая, что дальнейшие переговоры ни к чему не приведут, Сталин решил забрать нужные его земли без оных.

Возможно, что решающую роль в его плане сыграл «первый маршал» Ворошилов. Именно он убедил вождя, что в случае начала боевых действий уже через неделю от финских войск ничего не останется, а советские танки будут разъезжать по Хельсинки. И находившийся в плену иллюзий относительно умения воевать Советской армии Сталин в сентябре 1939 года провел Главный военный совет, на котором были разработаны планы ведения военных действий против несговорчивой Финляндии.

Видимо, прекрасно знавший не только мощь финских укреплений, но и истинную силу Красной Армии начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников предложил Сталину привлечь крупные силы. Однако тот даже не стал его слушать. Да и зачем? Ворошилов уже убедил его в легкой прогулке Красной Армии по финской земле, и он не только обрушился с критикой на перестраховщика Шапошникова, но и приказал штабу Ленинградского военного округа разработать новый и куда более приемлемый для него и Ворошилова план. Ободренный Ворошилов продолжал твердить о быстрой победе малой кровью, и штабисты даже и не подумали создать столь необходимые для любой военной кампании резервы.

Более того, и Ворошилов, и сам Сталин были настолько уверены в «легкой прогулке», что даже не поставили в известность о начале боевых действий начальника Генерального штаба, который находился в отпуске! И теперь, когда все было готово, надо было лишь найти подходящий повод для начала войны, что было нетрудно. Мировая история знала массу случаев, когда войны начинались с самой обыкновенной провокации, с которой, собственно, и сам Гитлер начал Вторую мировую войну, устроив нападение «польских военных» на немецкую радиостанцию в Гляйвице.

* * *