Сталинград

В душе Мещерякова уже давно (и отчасти справедливо) обвиняла Александра в случившемся с ней. Но если с этим чувством она еще мирилась, то с осознанием того, что из-за ошибки «дяди Саши» в тюрьме из собственного тела и игрового процессора оказался единственный на земле парень, рискнувший ради нее жизнью… О-о-о, за это она едва ли не ненавидела своего «благодетеля». И хотя Оля старалась не давать волю чувствам, старалась скрывать свои эмоции, но копившиеся в душе неприязнь и раздражение прорывались все чаще, особенно в последние несколько дней. Всему виной были сны, из которых она запоминала далеко не все. Но и того, что она запомнила, хватало, чтобы понимать, какая опасность угрожает ее возлюбленному и какому риску он подвергается едва ли не ежедневно…

А ведь самым страшным здесь было понимание Александром происходящего. И то, что они оба ничего не могли изменить с падением в пропасть сердечной привязанности бездетного мужчины, в душе всегда мечтавшего стать отцом, и девушки, так отчаянно нуждавшейся в родителях…

– Дядя Саша… – От ее голоса вошедший в комнату чуть вздрогнул, услышав те привычные и родные интонации, что так его трогали. – Вы смогли что-то узнать? Хоть что-то?!

А вот в концовке вопроса прозвучали уже те самые отголоски обвинения и раздражения девушки, и Александр тяжело вздохнул:

– Немногое. Точнее, фактически ничего. Мы уже раз десять пробовали развернуть схему аварийного выхода, использовать новые варианты и каналы отключения игрового процесса, но каждый раз все просто… не работает. Банально отрубить электричество, изъяв резервные батареи капсулы, слишком опасно. Неоправданно опасно. Но не получается и войти в его игру с обычных капсул, отправить в нее другого персонажа. А ведь я готов!

Тут «интел» ни разу не лукавил, он действительно чувствовал огромную ответственность за паренька и был готов рискнуть ради него «погружением» в нестабильную виртуальную реальность. Но еще большую ответственность он испытывал за сироту из детского дома…

После недолгой паузы девушка спросила, причем откровенно ядовитым тоном:

– А что тогда удалось СДЕЛАТЬ?

Мужчина облегченно выдохнул, получив возможность хоть немного реабилитироваться.

– Мне удалось зайти в системные настройки и немного, скажем так, поэкспериментировать… Могу сказать, что кое-что мне действительно удалось! Скажем так, Рома теперь удачлив. Даже ОЧЕНЬ удачлив. И в пределах объективной истории любой поворот игрового процесса будет в его пользу. Снайперский выстрел навскидку? Да пожалуйста. Упала граната рядом и не взорвалась? Без проблем. Осечка автомата, направленного в его сторону? Запросто!

Однако должного эффекта наигранно бодрый спич Александра не возымел.

– А если сверху упадет авиабомба? Тоже мимо, никакого вреда? Но тогда почему я видела ЕГО кровь на руках?! Почему бинтовала ЕГО раны?!

Девушка, не осознавая происходящего, перешла на крик:

– А если под ударом окажется не он, а я, мой персонаж? Ему хватит везения спасти меня от очередного давящего траншеи танка? Что скажешь, дядя Саша?!

На последних словах девушка неосторожно дернулась, потеряла равновесие и неуклюже грохнулась на пол рядом с капсулой. Мужчина практически мгновенно подлетел, принялся помогать ей встать, но Мещерякова едва ли не оттолкнула его, а потом крепко ухватила за локоть и посмотрела прямо в глаза.

– Почему я вижу эти сны?! Почему во сне я проживаю происходящее с моим персонажем? Ты ЭТО смог узнать, дядя Саша?

«Интел» отвел взгляд:

– Нет. Но ведь я уже говорил: после твоего выхода капсула оказалась поврежденной. Процессор виртуальной реальности, блок подключения нейронных связей – все это буквально выгорело! Мне совершенно непонятно, как ты сохраняешь связь со своим персонажем, непонятно, почему время в игре Ромы замедлилось до нашего, но это просто факт, который приходиться принять…

Ольга перебила Александра, сумев все же установить зрительный контакт глаза в глаза:

– Скажи мне, дядя Саша… А вот если бы мы с ним одновременно вышли из игры, если бы вместе выбрали эту опцию, синхронно, то ведь наверняка бы получилось уйти обоим, верно?!

Прежде чем ответить, мужчина помог Оле сесть в ее довольно навороченную, самодвижущуюся коляску (приобретенную на его, кстати, деньги, и за весьма немалую сумму) и только потом заговорил:

– Возможно. Возможно, получилось бы, возможно, нет… Мы ведь не знаем наверняка, почему Рома остался в игре! Может, он сам захотел продолжить воевать, и…

– И потому ни один из вариантов экстренного выхода не сработал? – Мещерякова ядовито усмехнулась, а после задала свой главный вопрос: – Скажи мне, дядя Саша, а ты уже начал восстанавливать мою капсулу?

«Интел» замер, не в силах сказать правду и одновременно солгать. Он и сам не раз думал о том, что игра, запущенная Олей, как-то завязана на ней. Что связь девушки и ее аватара в мире Великой Отечественной, очевидно является следствием какой-то системной ошибки, повлекшей сбой работы программы, блокировку сознания Ромы и повреждение капсулы.