Сталинградская Богородица

Но не знали, что они тоже обречены – по плану «Ост» Крым входил в зону «тотальной германизации». Татар там не предусматривалось [9].

С существованием антисоветской «республики» в Локотском районе Брянской области германское командование кое-как мирилось, не хотело создавать себе проблем в ближних тылах. В донесениях группы армий «Центр» эту «республику» квалифицировали в качестве эксперимента, отмечали положительные стороны, разрешали формировать свою Русскую освободительную народную армию. Но распространять влияние на соседние районы не позволили. Сидите в своем углу и не рыпайтесь.

На уровне «эксперимента» осталась и казачья автономия. Точнее, на уровне пустых деклараций. Оккупанты никакими обещаниями себя не стесняли. На Кубани, в Армавире, они расположили еще одну «автономию», армянскую, во главе с Драстаматом Канаяном, его «легионеры» вовсю грабили и притесняли казаков. Грабили и сами немцы, румыны. Обирали хутора и станицы подчистую. Да и не только обирали. Заявления о «сотрудничестве» с казаками абсолютно не мешали дикому террору. На Кубани скопилось множество эвакуированных сюда лечебных учреждений. Чтобы не возиться с ними, захватчики скопом расстреливали их – и медицинский персонал, и больных, в том числе детишек. Некоторым выпал иной род смерти. Именно здесь, в Краснодаре и Таганроге, испытывали машины-душегубки. И не случайно Государственная чрезвычайная комиссии по расследованию гитлеровских преступлений начала свою работу как раз на Кубани [73].

В общем, надежды на «германских избавителей» рассыпались. Но в это же время стали распространяться идеи иного рода, о некоем «третьем пути», не советском и не гитлеровском. Эмигрантский Народно-трудовой союз провозгласил «борьбу на два фронта, с завоевателями извне и с тиранией изнутри». Предлагал воспользоваться войной, чтобы поднять в России «национальную революцию». Для этого около 200 активистов были направлены на Восток. Они поступали на работу в различные учреждения германской администрации, в немецкие фирмы, посылавшие своих представителей для освоения захваченных районов. Некоторые ехали нелегально, с поддельными документами.

Было создано 120 групп в 54 городах. Они вели агитацию, выпускали листовки. Старались связаться с партизанами и вывести их из-под влияния коммунистов. Вербовали сторонников в частях «Остгруппен», среди угнанных в Германию «остарбайтеров». Агитаторы НТС сумели внедриться в упомянутый «учебный лагерь» в Вустрау, распространяли свои идеи среди преподавателей и курсантов, которых немцы готовили себе в помощники. Формально членам НТС запрещалось служить в полиции и других карательных органах, но на деле это нарушались. Так, эмиссар НТС Э. Вюрглер, руководивший заброской активистов в Россию и поддерживавший связь с ними, работал в эсэсовском «Зондерштабе-Р» в Варшаве (этот штаб вел разведку против партизан) [91].

Сторонниками «третьего пути» выставляли себя и бандеровцы, они объявили «войну на два фронта». Нацисты даже посадили Бандеру в тюрьму. Правда, содержали со всеми удобствами, а украинские националисты в бой с немцами не вступали никогда. Поучали, что требуется «копить силы» для борьбы за Украину. Под флагом пробуждения украинской свободы по селам развернулась жуткая резня поляков. А боевые действия нацеливались только против советских партизан и тоже выливались в чудовищную резню – при налетах на «партизанские» деревни бандеровцы истребляли людей целыми семьями. В домах оставались груды человеческого мяса, распластанного на части. Германские гарнизоны приспособились отвечать националистам взаимностью, тоже не трогали их. Впрочем, нейтралитетом не ограничивались. Известны многочисленные случаи, когда немцы и бандеровцы договаривались о совместных операциях против партизан [54, 135].

А в руководстве рейха в 1942 г. постепенно вызрела идея, что для подъема антисоветских сил в России требуется авторитетный лидер. Правда, его предназначение оценивали по-разному. Гитлер и его окружение полагали, что это нужно только в пропагандистских целях, для разложения Красной армии. Но были и сторонники смягчения оккупационной политики. Считали, что необходимо сократить размах террора, расчленить СССР на формально «независимые» национальные образования со своими «правительствами» – а для этого требуется русский «вождь». Одной из кандидатур считался пленный Яков Джугашвили, сын Сталина, – видать, немцы так представляли русскую психологию, что после отца народ признает «законным наследником» сына, наподобие Лжедмитрия. Однако Джугашвили предпочел смерть предательству.

Вторым кандидатом стал генерал Лукин, герой битвы под Смоленском. Попав в плен, он и сам обращался к германскому командованию с подобным проектом – создать антисоветское правительство.