Сталкер. Рагнарёк районного масштаба

– Кусок, чеши домой, поешь и возвращайся. – Пес посмотрел на меня, и в голове сложилась какая-то фраза из длинных непонятных звуков, но последним было «спасибо». Вообще, Кусок мог посылать картинки, но он же был не человеком, поэтому посылал непонятные, как правило, звуки.

На берегу я остался один. От нашей бухты открывался неплохой вид. Налево за поворотом – огромное Киевское водохранилище, постоянно патрулируемое катерами Содружества (говорят, у них и подводные лодочки имеются). Ну а направо – вдали труба АЭС. Ровно напротив – красивый, но унылый берег Припяти. В общем, санаторий ЦК партии УССР, а не схрон. Вот только эту идиллию нарушала целая стена аномалий, все тех же «Воронок», которые ровным строем перекрывали не самую узкую речушку. В хороводе гравитационной карусели вертелись брызги воды, палки, ветки, а в одной – явно ошметки какого-то живого водного гада. Франц вернулся и тоже уставился на зрелище, доселе невиданное.

– И что нам с этим теперь делать? – Если честно, то реально я был в шоке, ведь стена не заканчивалась на берегу, а уходила в лес.

– Тень, жопа.

– На себя, Франц, посмотри.

– Я не о тебе, – швейцарец был озадачен. – С Гдени передали, что, во-первых, Зона расширилась, а во-вторых, они все, военные, по периметру отрезаны от Зоны.

– Ты хочешь сказать, что Зона сама себя забором из аномалий от мира людей отгородила? – Если честно, я не верил.

– Да, именно так, можно только с воздуха. Ну а так как мы с этой стороны единственные подотчетные типа кому-то, нас очень мягко, но настойчиво попросили углубиться в Зону и разведать обстановку.

– Ага, ща! На сапогов спину гнуть? Ты же знаешь, что нам по хрену их просьбы.

– Они обещали, что забудут про тушенку-обсеренку. – Франц молча стоял и ждал, ему вообще всегда было наплевать, что я решу. Решу – значит, так надо. Не напарник, а золото.

– Ладно, горный брат, к бою.

К нему, родимому, мы были полностью готовы через пятнадцать минут. На песчаном берегу стояли образчики украино-белорусских партизан. Долговские комбезы ПСЗ-9Мд со срезанными шевронами – это была наша особенная гордость. Может, они и уступали научной амуниции, но были значительно практичней, да и вообще черный цвет вызывал уважение у многих бродяг Зоны. К тому же в эти костюмчики были уже вмонтированы дыхательные приборы замкнутого цикла. В общем, как ни посмотри, а вполне обычные, правда, совсем не бедные сталкеры. Вот только оружие! Оно было, мягко говоря, не совсем привычное для здешних мест. Кстати, из-за него нас прозвали «партизаны хреновы». Новенькие, ну насколько могут быть новенькими пистолеты, пулеметы конструкции Шпагина, они же ППШ. Да, кто-то скажет, они тяжелые, неудобные, стрелять из них сложно. Да, не спорю! Но! Столько пуль выплюнуть зараз, да к тому же на халяву? Это, я думаю, многих удовлетворит, да и, чего греха таить, элемент легкого понта также присутствовал. Одним словом, мы чертовски великолепны. Правда, Борюсик, в силу своей непереубеждаемости, присобачил коллиматор. Ну да бог с ним. А вот Франц, в силу своей недетской силы, ничего не стал присобачивать, таскал прикрученный к рюкзаку свой старенький СИГ-550 и был этим очень доволен.

– Ну что, боевые мои товарищи, – я постарался придать как можно больше торжественности голосу. – Други мои, в нелегкий час для Отечества мы выдвигаемся на последний рубеж, где предстоит нам вести неравный бой с мутантами…

На слове «мутантами» Кусок очень громко испортил воздух и с щенячьим восторгом упрыгал в кусты.

– Я так понимаю, это был сигнал к выступлению? – хохоча в полный голос, спросил Франц и не спеша двинул в сторону наших драккаров. Вот так, с виду абсолютно невоспитанный поступок гнусной собаки, а настроение улучшилось.

План действий был прост: меня с Куском должны были десантировать на границу аномального забора, а сами бравые товарищи собирались высадиться у любимых нами Плютовищ, спрятать лодку и двинуться по дороге мне навстречу. Правда, решить было проще, чем сделать: аномальный забор начинал засасывать уже метров с сорока. Хотя обычно действовать «Воронка» начинала на пятнадцати, максимум двадцати метрах, и то такие гиганты встречались крайне редко. А тут словно туча бешеных миксеров перемалывала воды несчастной, замученной речушки Припяти. Экскурсия выдалась короткой, но мокрой. Противоположный бережок встретил меня все теми же сосенками. К тому же местами начинал попадаться и жгучий пух. Пух – это вещь в принципе безобидная и даже в чем-то красивая, ну если его не трогать и не ломиться кабаном подстреленным через него. Мимо тихо пройдешь – и все в порядке, а сунешься – он в тебя спорами плюнет, и кранты: ты весь в дырочку. Незащищенную кожу прожигает лучше серной кислоты.

– Слушай, Тень, – Франц, будто бы поправляя рюкзак, зашептал мне на ухо, – ты же с Куском общаешься, а почему кровососы не могут разговаривать? Кусок зверь, а вурдалак как-никак человеческого роду-племени! Ну с виду, по крайней мере?

– Есть зерно истины, сын мой, но …