Сталкер. Рагнарёк районного масштаба

Повалившись на спину, я перекатился и попытался достать его короткими очередями, но куда там! Следующий взмах – и мой верный ППШ, кувыркаясь, отлетает в сторону. И вот тут вступил в дело чернобылец. Вот только-только он сидел и выгрызал насекомых с задницы, а вот уже вокруг человекоподобного монстра носятся фантомные Куски, нанося ему страшнейшие укусы. Представьте себе атаку коровы пираньями, только пираньи размером с хорошего хряка. Представили? Кровища и ошметки брезентового плаща летели в разные стороны. В воздухе то взлетала, то стремительно опадала боевая конечность Излома. Но тщетно жало искало цели, каждый раз оно с неимоверной силищей втыкалось в старую дорогу, а в какой-то момент раздался сначала хруст, а затем дикий, холодящий душу вой. Все кончилось так же внезапно, как и началось. Картина маслом. Я задницей в грязи, рядом Кусок брезгливо обнюхивает останки, и хмурое свинцовое небо Зоны. Романтика.

– Ну ты, блин, дал стране угля… песик.

В голову пришли какие-то картинки, и самой явной было что-то типа того, а можно я его съем.

– Кусок, фу! – Волна омерзения прокатилась по телу.– Я тебе ща тушеночки открою.

Кусок демонстративно задрал лапу и полил место схватки. Я трясущимися руками открывал банку.

Пока победитель жевал жестянку целиком – как я понял, так ему больше нравится, – я осматривал Излома, или теперь вернее его называть Изжова. От него осталось мало чего. Но вот боевая коса! Откушена она была практически у плеча! Это действительно была рука! Локоть, кисть, пальцы и ногти. Единственное, пальцы срослись и вытянулись вместе с кистью, ногти превратились в костный монолит, сужающийся к началу. В длину оружие мутанта было около полутора метров. Достав тряпку из рюкзака и напялив высоковольтную резиновую перчатку, я поднял конечность. Легкая оказалась, зараза, но не это меня удивило. Плоти не было, фактура напоминала слоновую кость или пластик.

– Что, кобелек, пожрал? – Застрявшая на клыке жестяная плюха не хотела покидать пасть собаки, да Кусок и не стремился ее выплюнуть. Он кивнул и потрусил назад. – Эй, гаденыш! Я даже не успел сказать, куда идем!

Он остановился, посмотрел в глаза, и опять в сознании мелькнула картинка. На ней был бункер Дитятки. В тот день мы дождались транспорта благополучно и вернулись домой, а еще я очень удачно впарил трофей ученым. Оказалось, что конечность Излома – это самый ценный биологический трофей. Одна коса равна пятидесяти щупальцам кровососа по стоимости. Я был богат, счастлив и крут. Специально купил Куску ящик тушенки, и он всю ночь на улице плющил своими челюстями банки, выдавливая из них мясо.

***

Воспоминания, воспоминания… Они как рыбки в мутной воде твоего сознания. Выскакивают на поверхность, и ты их рассматриваешь. Есть прекрасные золотые, а есть маленькие и серенькие, есть отвратительные уроды. И вот что паскудно, ты не знаешь, когда какая выплывет, а когда хочешь увидеть золотую, не факт, что ее сразу отловишь. Я шел вдоль аномального забора, погруженный в свои мысли, близко к нему не подходил, но и из поля зрения не выпускал. Хотя как его вообще выпустишь? Он урчал, шуршал и постреливал электричеством. Иногда аномалии гравитационного свойства все-таки побеждали какое-нибудь дерево и затягивали в себя с неимоверным грохотом и треском. Одним словом, обычная Зона. Кусок семенил впереди, периодически описывая, именно описывая, а не метя, понравившиеся ему столбы. Оно и понятно, кроме него и военных сталкеров, тут не было никого главнее. Чем мне нравилась эта часть Зоны – тут было как дома, в средней полосе России. Хвойные деревья перемежались с лиственными, мягкая травка застилала землю. Одним словом, красота и порядок, если бы на деревьях были листья зеленые, а трава не сопрела лет дцать назад. Время в Зоне остановилось, это факт.

Семнадцатый

Тому, кто в Зону ходит, будильник не нужен: сон как бы выключается в тот момент, когда надо. Ты открываешь глаза, и все. Надо встать в пять – проснешься в пять, в шесть – значит, в шесть. Почему так происходит, даже ученые не знают. Вот и сегодня: чик, и как рукой сняло. Надо собираться и выдвигаться. Бойцы вставали молча. Каждый распаковывал сухпаек, зажигал спиртовку. Пока грелись каши, упаковывались спальники, проверялось оружие, экипировка. Так же молча ели, а к чему болтовня. Скоро выход в Зону после Выброса. А после этого катаклизма местного разлива менялось все. Аномалии сдвигались, мутанты мигрировали. Старые карты проходов и троп можно было выкидывать и составлять новые.

– Слушай команду! – Василий встал, затоптал недогоревшую таблетку спирта. – Точка движения известна, инструктировать нет смысла, вы не маленькие. – Он обвел взглядом хмурые лица, и на душе сразу потеплело. – Предельное внимание, в Зоне творится что-то недоброе и странное. Ясно? Ну что же, в путь.

– А бывало как-то иначе? – Бес накинул рюкзак, попрыгал, проверяя, не звенит ли в карманах мелочевка. Подтянул пару ремней и, передернув затвор, махнул рукой. – Поехали.