Стальная: по пути пророчества

— Почему он постоянно на меня обижается? — взглянула я на неФрана, и, как и в первый раз, в груди кольнуло.

Вейран закашлялся, пряча улыбку.

— Не обращай внимания. Он просто не привык, что о нем заботятся. Ты будешь хорошей матерью.

— Я на это надеюсь, — мои щеки предательски вспыхнули, и я поспешила сменить тему. — А далеко нам еще до границы?

— Это последний привал. Завтра днем мы будем на территории клана черных драконов.

— А там?

— Передохнем в ближайшей скави, — вампир поморщился, как от зубной боли. — Ларрани мне уже все уши прожужжала, что хочет спать в мягкой постели в тепле и уюте, а не на земле и под проливным дождем.

— Она никогда не спала под проливным дождем, — пробурчал эльваф, решив восстановить справедливость.

Мы с Вейранаром понимающе усмехнулись. Вчера днем нас застал сильнейший ливень, который начался совершенно неожиданно, да и закончился как-то сразу. Именно в это время Вейран предложил мне подышать свежим воздухом и поучиться ездить верхом на Саге. Я с радостью согласилась. В экипаже было уютно: удобные глубокие кресла при необходимости превращались в раскладные диванчики; выдвигающиеся столики каким-то невероятным образом умещались в дверцах без какой-либо магии; прохладительных напитков в охлаждающих ящиках пока хватало, управляемый кристаллом микроклимат — все замечательно… Если бы не соседство с изнывающей от тоски драконницей. Эта, особа жаловалась на все и вся, а если не жаловалась, то ныла. Ну, прямо принцесса на горошине, ей богу. Вот я и полезла учиться ездить верхом, но только у меня начало что-то получаться, и вампир даже скупо похвалил меня, с неба обрушились потоки ледяной воды. От неожиданности, я по-девичьи звонко взвизгнула, однако прятаться было некуда — я сидела на Саге, а спрыгивать с нее, себе дороже. У нее характер — эта точно обидется. Мы с вампиром переглянулись, ищу друг у друга ответ на ну-у очень непростой вопрос: «Что делать»? С щелчком над нами раскрылся защитный полог, наколдованный Грандиром, который подъехал чтобы уточнить у командира, когда привал. Мы втроем переглянулись, задумались… и захохотали. Ситуация была нелепее некуда: вымокшие до нитки, но под защитным пологом. После этого между нами словно образовалась незримая связь — я стала с ними более открытой, да, и они, наконец, перестали постоянно расшаркиваться передо мной.

— Я давно хотел тебя спросить, — воткнув посох в землю, обратился Грандир к Вейранару, — как давно ты знаешь Ларрани?

— Она еще в яйце была, когда я к ним в гости приезжал, — ответил капитан, или как его называют его подчиненные — сквар, и сел на пригорок с другой стороны. Так я оказалась посередке между вампиром и темным эльвафом.

— Что вообще произошло? Как получилось, что почти весь ее клан вырезали? — Грандир подвинулся, чтобы я вовсе не скатилась с пригорка.

— Не знаю, — пожал плечами Вейран. — Ларрани гостила у своих друзей, когда это произошло. Выживших не осталось.

— Неужели совсем никого?

— Никого.

— А Чисс? — насторожилась я.

— Он, как обычно прятался, — вампир неосознанно начал плести косу, но без расчески волосы путались, и Вейран начал злиться, — Ларрани запретила ему показываться старшим драконам. А так как она была единственной достигшей возраста спаривания, ее переселили в пещеру ожидания. Она находится на некотором отдалении от остальных.

— Зачем? — заинтересовалась я.

— Таким образом, их приучают к самостоятельности, подготавливают к тому, что возможно им придется покинуть родные пещеры и переселиться в клан мужа. Это позволяет молодым драконницам легче переносить разлуку с семьей.

— Понятно. А Чисс не мог видеть нападавших? — я посмотрела на нашего шахнира и взглядом показала на Вейрана. Тот понял и незаметно сунул мне в ладонь гребень.

— Не думаю, — вздохнул вампир.

Я коснулась его плеча, и, показав гребень, попросила повернуться. У Вейрана волосы достают до поясницы. Они черные и шелковистые. Я взялась за работу с энтузиазмом, а Грандир продолжил допытывать:

— Почему? Он же вполне мог вылететь на шум.

— Не мог. У Чисса нет крыльев.

— Как это нет? — удивился эльваф, взъерошив свои патлы. Сколько бы он их не расчесывал, они все равно вставали дыбом, и представляли собой прическу под названием «взрыв на макаронной фабрике». Причем цвета они были пепельно-серого, так что возникало ощущение, что она, в смысле фабрика, до сих пор дымится. Зато от глаз Грандира я просто балдею — они сочного фиолетового цвета.

— Так это, нет, — фыркнул неФран. — Он до сих пор не решил, кем он хочет быть.

— В каком смысле? — доплетая косу, я потянулась за кожаным ремешком, который он держал в руках.

— Не могу сказать.

— Опять обещание?

— Да.

— Жаль.

Вейран перекинул косу на плечо, повернулся и взглянул с благодарностью. Я улыбнулась.

— Что ж, предлагаю лечь спать. Завтра разбужу рано, — усмехнулся вампир, похлопав меня по коленке.