Становление

Впрочем, и степень бедственности плена преосвященный Николай предлагал своим многочисленным корреспондентам оценивать разумно. В качестве доводов годилось все, даже исторические аналогии. Вот отрывок из одного такого письма: «…Печален ваш плен, печальна бездеятельная нынешняя жизнь, и особенно у вас, имеющего призвание к деятельной боевой жизни – кто же против этого? Но носить в душе слово: «я погиб, ибо плен – та же смерть, но смерть моральная» – Боже, какое это неразумное самоистязание, наподобие тех истязаний, которые налагают на себя индийские факиры!.. Да и наш Петр Великий чуть не попался в плен к туркам, а Наполеон и умер в плену, но разве это мешает им быть великими, и разве это ставится им в позор?.. И радостные встречи, и родной дом, и желанное дело впереди – вот Ваша программа!.. Вы еще в периоде Вашей цветущей молодости. Вы можете строить великолепные планы на будущее, с полной надеждой осуществления их. Умудренные опытом, Вы можете и в направлении Вашего призвания послужить много и славно, чего и дай Вам Господи! Итак, ободритесь, не грустите очень и терпеливо переносите Ваше теперешнее положение, со светлым взглядом на будущее! Господь да поможет Вам в этом! Молитвенно призывая благословение Божие на Вас, с искренней любовью остаюсь Вашим покорнейшим слугою и богомольцем епископ Николай».

Можно себе представить, каким лучом света в темном царстве плена было такое письмо, а ведь написано их было великое множество, и для каждого находились у преосвященного единственно верные слова, исполненные искреннего движения души: «Ваше задушевное письмо я читал и перечитывал несколько раз, и всегда с глубоким душевным движением и накипающими слезами. Глубоко трогает меня эта печаль Ваша…»

Дорогого стоило и то, что к заботе о русских военнопленных преосвященный Николай привлек японских православных мирян и духовенство. Японцы учредили «Общество духовного утешения военнопленных», которое снабжало пленных русскими духовными и светскими книгами, организовывало их переписку с родными, заботилось о медицинском обслуживании. Пленных посещали японские православные священники, владевшие русским языком; умерших хоронили по православному обряду.

Японские православные показали, как можно воплотить в жизнь заповедь Христову о любви к врагам, сохраняя при этом самоотверженную любовь к Родине. По окончании войны русское военное ведомство подтвердило великие заслуги преосвященного Николая в деле помощи русским военнопленным, и он был почтен саном архиепископа.

Император Николай II писал владыке в конце 1905 года: «… Вы явили перед всеми, что Православная Церковь Христова, чуждая мирского владычества и всякой племенной вражды, одинаково объемлет все племена и языки… Вы, по завету Христову, не оставили вверенного Вам стада, и благодать любви и веры дала Вам силу выдержать огненное испытание брани и посреди вражды бранной удержать мир, веру и молитву в созданной Вашими трудами церкви».

* * *

Но это было потом, а пока шла война, кроме насущных забот, свободное время преосвященного Николая принадлежало переводам священных книг.

* * *

Об этой стороне деятельности преосвященного Николая я просил митрополита Кирилла рассказать подробнее – ведь именно за нее он был удостоен ученого звания доктора богословия. Сам святитель ценил это звание и подписывал им свои публикации в печати.

Из бывших студентов семинарии составился целый коллектив переводчиков, работавших не только над переводом богословской, но и русской художественной литературы. Первоначально в переводческий отдел миссии входили только те, кто получил духовное образование в России, затем в нем стали работать и японцы. Некоторые из них впоследствии прославились как переводчики и ученые.

Святитель Николай считал, что, не считая его самого, хотя бы один из миссионеров должен заниматься исключительно вопросами перевода на японский язык священных, богослужебных, религиозно-научных и нравственно-назидательных книг. Дело было еще и в том, что параллельно с Русской православной церковью, распространением христианства в Японии занимались и западные конфессии, в том числе и протестантские. Разночтения в церковных книгах могли привести к возникновению ересей в молодой Православной японской церкви. Отсюда та скрупулезность, с которой относился преосвященный Николай к переводческой работе своей и других миссионеров.

* * *

Но прежде чем приступить к рассказу об этом, не вернуться ли нам к судьбе мальчика, родившегося на Сахалине, тем более что по судьбе этого мальчика тоже прошлась Русско-японская война своим огненным колесом. Но еще до этого большое горе пришло в его детство: одиннадцати лет он потерял сначала мать, а затем и отца, оставшись круглым сиротой. Как же уцелел он в этой военной круговерти, где так мало значила и взрослая-то человеческая жизнь?

14. Шаг в большой Божий мир

(По рассказу Н. В. Мурашова)