Становление Себастьяна

Себастьян развернулся и зашагал обратно к бассейну.

К счастью он не знал, что я слышала эту немного унизительную сцену. Я бы с радостью ударила Бренду за то, что причинила так много неприятностей.

Я задержалась, чтобы заказать кофе, и молодой бариста предложил принести его к бассейну, когда он будет готов. Сейчас, когда Себастьян был снаружи, это было единственное место, где я хотела быть.

К счастью, Бренда, казалось, исчезла. Что было к счастью для нее, учитывая мои чувства к ней.

Себастьян сидел в кресле спасателя, когда я вышла на свет из мрака клуба. Он лучезарно улыбнулся мне, когда я снова заняла свое место под зонтиком. Я, правда, хотела поговорить с ним о том, чтобы притворяться безразличным. Я послала ему быструю улыбку и вернулась к своему лэптопу. Сейчас, когда Бренда ушла, у меня был шанс напечатать хоть что-нибудь.

Было удивительно успокаивающе, что Себастьян сидел рядом, пока я работала. Я писала в течение некоторого времени, потягивая кофе, который принесли к моему столу, все более и более вникая в описание жизни Базы, с ее странной смесью дисциплины и игры, правил и разделения нас и мира за стеной. Это заставило меня понять, как сильно я полагалась на порядок и сплоченность семьи. Я так долго чувствовала себя чуждо в этом мире, что даже не заметила, как медленно погрузилась в изолированную, альтернативную жизнь. Я задавалась вопросом, буду ли я скучать, когда уеду. Я так не думала, но я знала эту жизнь уже одиннадцать лет. По крайней мере, сейчас Себастьян предлагал мне что-то другое.

Я посмотрела на часы, удивившись, что уже было больше пяти вечера. Я должна ехать домой и встретиться с Дэвидом. Я не знала, как выдержу еще двенадцать недель такого. И я буду без теплого тела Себастьяна сегодня ночью. От этой мысли я почувствовала себя лишенной чего-то важного.

Я подняла голову и увидела, что он смотрит на меня, небольшие морщинки испещряли его лоб. Я быстро улыбнулась и незначительно постучала по часам. Уголок его губ приподнялся, и он неуловимо кивнул.

Со вздохом я собрала свой лэптоп и блокнот и оставила его позади.

В шесть вечера я услышала, что подъехал Дэвид. Я убедилась, что его ужин ― подогретая лазанья и салат ― был готов.

Когда он вошел, я нацепила улыбку на свое лицо, вытащила дымящуюся тарелку из микроволновки и поставила ее на стол рядом с миской салата.

Но он не смотрел на еду ― он смотрел прямо на меня, его выражение лица было жестким и злым, пока он сидел за столом, выпрямившись.

― Хочешь мне что-нибудь рассказать мне, Кэролайн?

Я была уверена, что краска отхлынула от моего лица, потому что внезапно я почувствовала слабость. Я пыталась говорить, но не могла произнести ни слова.

― Ну?

― Я...

― Я видел доктора Равель сегодня, ― он сердито посмотрел на меня, ― которая сообщила мне, что ты пропустила свой прием!

Я почувствовала внезапное желание рассмеяться. Это все, что его беспокоило.

― Верно,― сказала я, чувствуя храбрость, так как была уверена, что это не связано с Себастьяном.

― Ты потрудишься объяснить это? ― зашипел он.

― Я не чувствовала надобности идти на прием, ты записал меня не посоветовавшись. Если ты не помнишь, то я напомню, что у меня брали мазок шесть месяцев назад, и не было никаких проблем. И у меня, конечно, нет ранней менопаузы ― я уверена в этом.

Тишина наполнила комнату, и наши взгляды схлестнулись.

― И какого черта доктор Равель обсуждала меня ― ее пациента ― с тобой? Она не слышала о законе «О перемещаемости и подотчетности страхования здоровья»?

― Если это не физическое, значит психологическое, ― сказал он холодно, игнорируя мой комментарий. ― Я устрою для тебя встречу с психиатром Базы...

― Нет, не устроишь, Дэвид, ― ответила я, пытаясь соответствовать его оптимистичному тону, но это не очень получалось. ― Я не пойду к мозгоправу, со мной все в порядке.

― Тогда почему ты спишь в гостевой комнате? ― крикнул он, все намеки на контроль испарились. ― Сегодня это прекратится. Я хочу, чтобы ты вернулась в мою кровать, где ты и должна быть!

― Нет! ― крикнула я в ответ. ― Черт побери, нет!

Выражение лица Дэвида было шокированным.

― Да, ты вернешься, ― сказал он с меньшим нажимом.

Я уставилась на него и уперла руки в бока.

― Нет.

Мы сердито смотрели друг на друга через кухонный стол.

― Что, черт побери, с тобой не так? ― внезапно крикнул он, заставив меня подпрыгнуть.

Адреналин и гнев придали резкости моему тону.

― Ничего! Со мной все в порядке! Я стираю твою гребаную одежду, глажу гребаные брюки, готовлю, убираюсь...

― Это твоя работа! То, что ты должна здесь делать!

― Я НЕ гребаная рабыня!

― Ты становишься истеричной, Кэролайн, я думаю...

― Мне плевать, что ты думаешь, Дэвид! Я устала от твоей агрессии ко мне, что ты принижаешь меня, свысока смотришь на меня, обращаешься как с какой-то простачкой. Я должна была стать партнером в этих отношениях ― вот, на что я подписывалась. Не на это!

― Ты ведешь себя как ребенок, Кэролайн!

― Тогда перестань обращаться со мной так! Мне, черт побери, тридцать лет!

― И, пожалуйста, перестань использовать этот мерзкий язык!

― ААААА! ― закричала я во всю мощь своих легких.