Станцуем любовь?

— Я готов поручиться лично за всех педагогов, находящихся в моем непосредственном подчинении. Я знаком с ними давно и знаю как облупленных. За учеников не могу — их я вижу здесь впервые. Поверьте, у Елены было достаточно недоброжелателей, она многим испортила жизнь. Если хотите знать, даже у меня был серьезный мотив ее убить, она чуть не разрушила мою семью. Каждый, кто с ней был знаком и имел несчастье общаться, имел свои причины недолюбливать. Поэтому прошу вас повременить с официальным задержанием Громова. Все равно территорию отеля нельзя будет покинуть в ближайшие дни, на всех выходах дежурят полицейские. Разве только по морю, вплавь… Ну, в таком случае, если Максим по каким-то необъяснимым причинам все-таки сбежит — впрочем, я такой вариант полностью исключаю, — я пойду как соучастник.

— Я понимаю ваше желание помочь. Подумаю, что можно будет сделать. — Уваров встал из-за стола, протягивая руку и ясно давая понять: разговор на эту тему закончен.

— Спасибо. Всего доброго! — Евдокимов покинул кабинет.

Тогда, по каким-то необъяснимым для самого себя причинам, Виктор Александрович не стал задерживать Громова. Дальнейшие опросы преподавателей лагеря подтвердили рассказ Евдокимова: убитая действительно отличалась редким даром портить окружающим жизнь. Никто не отозвался о ней добрым словом. Вопросы о взаимоотношениях с Карамышевой вызывали у всех презрение и плохо скрываемую злобу. Однако и марать руки об нее явно никто не собирался, все просто относились к ней, как к полному ничтожеству.

И вот сейчас, после ухода соседки погибшей, Уваров сидел в глубокой задумчивости. Он попросил Надежду Николаевну Романенко, так ее звали, прийти сегодня, в половине третьего, еще раз.

— Максим Андреевич, — следователь набрал телефонный номер. — Я жду вас у себя в кабинете в четырнадцать двадцать.

***

Девчонки встретились у входа в столовую.

— Спасибо, что дождались меня! Уж очень не хотелось обедать одной.

— Ты опять будешь проглатывать всю еду, не жуя? Слоновьими порциями? — насмешливо спросила Арина. — Или аппетит немного утих?

— Посмотрим, что нам предлагают повара. По правде сказать, я зверски устала. Рано проснулась, потом тренировка, потом разговор со следователем. Хочется быстро перекусить и прилечь поспать.

— Предлагаю сделать так: сейчас обедаем, затем пару часов в номерах отдохнем, потом пляж. Идет?

— Конечно!

***

Громов явился в кабинет к следователю в назначенное время.

— Максим Андреевич, может, у вас появились какие-то дополнения? Что-нибудь еще вспомнили? Или хотите уточнить какие-то детали?

— Я все рассказал, — пожал плечами Макс. — Мне пока нечего добавить.

— Видите ли, сегодня состоялся разговор с Ковалевой. И некоторые сведения, которыми я стал располагать чуть позже, позволяют мне думать, что она мне солгала, отвечая на один вопрос. И это может означать, что она вас покрывает!

«Черт! — пронеслось в голове у Громова. — Я же ее просил!!! Говорить только правду!!! Зачем она начала сочинять?» О том, что секс с Ковалевой был насильственным, Макс еще вчера откровенно рассказал следователю, разумно предполагая, что врать сейчас — себе дороже. Неужели она сказала, что все произошло в любви и согласии, и теперь в этом их показания расходятся? Макс готов был понести за свои действия в отношении Кати справедливое наказание. А за убийство, которого не совершал, он отвечать не собирался!

Но следователя не слишком интересовал интимный момент их свидания: заявление от потерпевшей об изнасиловании не поступало, мало ли какими эротическими играми сейчас увлекаются люди? Связывания, плетки, БДСМ, групповухи, однополая любовь — каждый развлекается в меру своей испорченности. В данном случае нет заявления — нет дела.

А вот по поводу убийства заведено уголовное дело, его и нужно распутывать.

— Если это так и ваша вина в ходе следствия будет доказана, я привлеку Ковалеву как вашу соучастницу! — жестко припечатал Уваров.

Макс молчал. Он в ужасе представлял себе, как может все обернуться и для него, и для Кати, если настоящего убийцу так и не найдут и все обвинения полетят в Громова. А он потянет за собой и Катю, которая даже знакома с Карамышевой не была!

— Могу я узнать, в чем именно она солгала?

— Узнаете. Чуть позже. А сейчас попрошу вас пересесть за стол к моему помощнику. Вы будете сидеть спиной и не поворачиваться, пока я не скажу.

«Черт знает что творится!»— думал Макс, пересаживаясь.

В кабинет вошла Надежда Николаевна Романенко, в неизменной соломенной шляпке.

— Я пришла, как вы просили.

— Прошу, — Уваров привычным жестом показал на стул. — Надежда Николаевна, повторите, пожалуйста, еще раз все то, что рассказывали мне сегодня ранее.

— Мы с семьей позавчера возвращались после ужина. А на каждом этаже есть небольшая оранжерейка, вы же знаете! Вместо одного номера — холл с диванчиками и стойками с цветами, столик с журналами, — быстро щебетала женщина. — Вот мы с дочкой и пошли растения смотреть — я ж ведь страсть какая любительница! У меня дома каких только нет! И в комнатах, и на участке…

— Во сколько это было? — перебил ее следователь