Станцуем любовь?

— Около восьми часов вечера. И в это время из номера Леночки — мы познакомились с ней во время их с сестрой заселения, хорошие такие девочки, улыбчивые, вежливые — доносились громкие голоса, мужской и женский. Там явно о чем-то спорили! Ну, я не обратила особого внимания, мало ли что… Я ж ведь гипоцирту увидела! А я ее так давно ищу!

— Поясните, пожалуйста.

— Это цветок такой, довольно редкий. И он сейчас цветет в оранжерее. Красиво так цветет, оранжевые такие цветочки необычные…

— Что произошло дальше, Надежда Николаевна?

— Дверь комнаты Лены хлопнула, и раздались шаги, кто-то направился в сторону выхода.

— Вы видели, кто это был?

— Нет, — женщина покачала головой. — Только слышала. Я в этот момент спиной стояла, думала, как бы лучше… Вы же сказали, что мне за это ничего не будет? — вдруг залебезила перед следователем Романенко. — Это же не воровство, правда? Подумаешь, веточку захотела взять! Не убудет от цветка, он там вон какой большой стоит! А мне радость, я давно о таком мечтала…

— Ничего вам за это не будет, успокойтесь. Воровать, конечно, нехорошо, но в данном случае я это даже воровством назвать не могу. Продолжайте.

— Ну, я думала, чем можно аккуратно стебелек отрезать, потом в баночку его с водичкой… До дому довезу, нам часов восемь на машине, а там пересажу по всем правилам… В общем, я пошла в номер за ножницами маникюрными, они у меня очень острые! А там дочка попросила ей сарафан погладить, и муж рубашку, я пока то да се… Когда освободилась, пошла резать, — Надежда Николаевна выдохнула и сделала небольшую паузу. — Из номера Леночки опять доносились громкие крики! — она печально вздохнула. — Я еще подумала: вернулся, что ли, тот изверг? Сколько же можно орать? Еще хотела постучать в дверь, спросить: может, помощь какая нужна? Эх, почему я не постучала! Может, Леночка жива бы осталась! — у женщины на глаза навернулись слезы.

— Или вы погибли бы вместе с ней, — разрушил ее предположение своим Уваров.

Романенко испуганно вздрогнула, такое ей в голову не приходило.

— Пожалуйста, продолжайте.

— В общем, когда я уже начала отрезать росточек, крики в номере Лены прекратились, потом дверь опять с грохотом хлопнула, и оттуда вышел мужчина. Я его хорошо рассмотрела: высокий, молодой, спортивный такой, симпатичный! Но очень сердитый!

— А он вас видел?

— Скорее всего, нет, — покачала головой дама. — Там же все в зелени, за стойкой с горшками и не разглядишь никого! Да и не смотрел он в мою сторону! Голову опустил и быстро по коридору ушел.

— А вы не слышали, может, он вошел в другой номер на вашем этаже?

— Не слышала. Если только он тихонько дверь прикрыл. Я отрезала стебелек и к себе пошла.

— А во сколько это было?

— Без пятнадцати девять. Я знаю точное время, потому что мой сериал любимый начался. Я вернулась в номер с росточком, а по телевизору как раз начальная заставка была.

— Еще один вопрос, Надежда Николаевна: вы уверены, что женский голос принадлежал именно погибшей?

— Абсолютно! — заверила Романенко. — У нее низкий, специфический голос. Очень узнаваемый. Кричала она.

— Вы бы смогли узнать этого мужчину?

— Думаю, да.

— Максим Андреевич!

Громов, напряженно слушавший рассказ женщины, повернулся и посмотрел женщине прямо в глаза.

— Это он?

— Нееет, — протянула дама, внимательно его разглядывая. — Этого я впервые вижу. Этот тоже красивый, но не он.

— Максим, встаньте, пожалуйста, — парень послушно поднялся со стула. — Посмотрите еще раз: спортивный, высокий! Точно не он?

— Да точно — не этот! — воскликнула Романенко. — Тот повыше был и, хотя тоже спортивный, постройнее, что ли… И волосы у того светлее… А у этого вон какие плечи широкие! И рост пониже, и темненький совсем!

— Надежда Николаевна, простите за такой вопрос: а у вас хорошее зрение?

— Никогда не жаловалась! — обиженно заявила женщина, поджав губы. — Я и вышиваю крестиком, и вяжу, и книги читаю — все без очков! Слежу за своим здоровьем смолоду, не то что нынешняя молодежь — к двадцати годам все в болячках! Зрение стопроцентное! И отличная память. — И она окинула следователя властным взглядом.

— Надежда Николаевна, большое вам спасибо. Вы не могли бы подождать минут десять в холле?

Когда дама в шляпке покинула кабинет, Макс подошел к столу Уварова.

— К чему все это? Разве свидетелей обычно опрашивают в присутствии подозреваемых?

— Обычно нет. — Виктор Александрович задумчиво постучал карандашом по столу. — Но у меня были причины так сделать.

— Вы обещали мне сказать, в чем солгала Екатерина?

— Ни в чем. Будьте спокойны. Сейчас у меня нет оснований сомневаться в ее словах. Максим, вы можете идти. Но в любой момент можете опять мне понадобиться, пожалуйста, будьте на связи. Всего доброго! Пригласите сюда, пожалуйста, Романенко.

Когда за Максом закрылась дверь, Уваров обратился к помощнику:

— Ну что, Вась?