Старая актриса на роль жены Достоевского

Она (погибая от смеха). А я все думала, на кого вы похожи? И только теперь поняла! На моего мужа номер три! Он был тоже режиссер! И тоже был помешан на том, что все делает гениально! Он так храпел во сне, что я его всегда будила и умоляла: «Пожалуйста! Не спи как гений! Спи как все». Ха-ха-ха!.. Значит, и директор этого дома?..

Он . Ага! Хо-хо-хо! И твои дети, кстати, тоже!.. Они никуда не уезжали!

Она . Ха-ха-ха! Они готовятся обнять свою бабулю?

Он . Угу! Они спят и видят на экране обвал твоего лица!.. Хо-хо-хо! (Бормоча.) Всех дураков обманул Федя! Все так хорошо получилось!

Она . Ха-ха-ха! Да, все отлично! И чтобы стало совсем замечательным, вы сейчас ноги в руки – и вон отсюда! (Орет.) Убийца!

Он (изумленно). Не понимаю, старуха?

Она (захлебываясь). Ты убил Федю? (Издеваясь.)

Может, это его я ждала полсотни лет!.. (Вопит.) Однако здесь все еще пахнет режиссером. (Ковыляет к вазе.) С режиссерами в моей жизни давно покончено! (Швыряет в него вазу .) Вон! (Швыряет в него ведро с хлоркой.) Вон! Вон! Вон!

Он ( уворачиваясь). И чего шумит?.. Я и так ухожу отсюда… Я всегда ухожу… когда съемку закончил…

Она (потерявшись). Какую… съемку?

Он (вдруг шепотом). А я тебе не объяснил? Я по-новому снимаю (таинственно), без пленки. (Отходя к дверям.) Я уже сколько лет так снимаю: и про Чайковского так снимал… и про Толстого Льва… и про Высоцкого Володю… А теперь вот – про Аню и Федю… снял! (Совсем безумно.)

Надо только верить! (Подмигнул.) Мы-то с тобой верим, ведьма: «Не улетают слова – и остается произнесенное… И воображение – реальнее реальности…» Это открыл я, Федя, – режиссер, гений! Хо-хо-хо! (Убегает.)

Она одна. Долго сидит молча, потом улыбнулась.

Она . Это был он?.. Ха-ха… «Мы были на бале… на бале… на бале…» ( Останавливается, будто ожидая голоса из-под дивана.) «И с бала нас прогнали…» ( Вновь вслушивается, но в комнате тишина.) «Прогнали по шеям…» ( Она со вздохом поднимается и как-то трудно, волоча ноги, идет к эстраде, поднимается и медленно начинает.) «Солнце моей жизни Федор Достоевский… В тысяча девятьсот десятом году, живя в полнейшем уединении, я погрузилась душой в прошлое, столь для меня счастливое…»