Старая тетрадь (СИ)

Эти непереводимые выражения для меня долго оставались загадкой. Я тогда думала что это какие-то кодовые слова, которые применяют жёны разведчиков, чтобы никто их не мог понять.

Однажды после школы я зашла к маме на работу. В дневное время в кафе посетителей много не бывает и мама со своими подругами сидела за столиком и о чём-то разговаривала. В противоположном конце зала расположились какие-то угрюмые мужчины.

- Эй, цыпа! Подгони пару чистых стаканов! – крикнул один из них, обращаясь к маме.

Мама посмотрела на них презрительно и подозвав меня сказала:

- Доця, отнеси этим блатарям пару стаканов, вставать не охота. А вы кончайте базлать, не на базе гуляете! Ребёнка басите! – ответила им мама.

- Без несчастья, цыпа! – ответил один из них.

Беря со стойки чистые стаканы, мне удалось услышать часть разговора этих мужчин:

- Шо за блатная кошка? – спросил один из компании у своего приятеля, явно главного среди них. - А это шо, её босявка?

- Ша! Прикуси ботало! За них вальнуть могут, как два пальца! Говей и молчи!

- А кто елдарь этой жучки? Фраер или авторитет?

- Мудило! Она шкирля самого Академика! Давай, сваливаем отсюда по-тихому! - обрезал его главный, и обратился к маме:

- Мадам! Всё в ажуре! Мы пошелестели и сваливаем!

Они расплатились и ушли, а я в тот день поняла, что мой папа был не только известным героем разведчиком, но и великим учёным, АКАДЕМИКОМ!

Мамина школа

Вадик исчез из общежития и не появлялся вот уже почти полгода. Девчонки давно обзавелись своими парнями и напрочь забыли о всеобщем любимце, а я всё свое внимание сконцентрировала на учёбе. На третьем курсе у нас началась практика общения с иностранцами, мы водили группы туристов, работали переводчиками, в общем, нарабатывали практику свободного общения в живой среде. Всё шло хорошо, за исключением нескольких немаловажных моментов. Во-первых, я постоянно хотела кушать. Мой организм стал расти, сиськи попёрли как на дрожжах, задница уже не влезала не то что в юбки, она не влезала даже в трусы. Блузы не застёгивались, лифчики на мне трещали, а меня всё пёрло и пёрло. И это всё на фоне полного отсутствия денег. Помощи было ждать не от кого, и я решила искать себе подработок. Первое что мне пришло в голову – устроиться в привокзальное кафе. Эту «кухню» я неплохо знала, часто в детстве помогала маме. Работу я получила быстро, меня взяли без лишних вопросов. Так я стала по вечерам работать официанткой в небольшом кафе. Зарплату обещали небольшую, но на жизнь должно было хватить, к тому же я знала, что официантки получают немалые чаевые.

Однажды кафе посетили четверо парней «определённого» типа. Их поведение сразу насторожило публику, тогда я подошла к ним и спокойно сказала:

- Кончайте базлать, не на базе гуляете!

Парни опешили от такой вольности общения с ними, а один, чернявый, спросил у меня:

- Ты из чьих такая будешь, бесовка?

- Из папиных с мамой, фраера! – и добавила: - If you do not understand Russian I can repeat in English! Oder deutsch!

- Нифига себе! Она ещё и по-ненашему базлает! - вконец опешил чернявый. - Цыпа, а кто твои родители, если не секрет?

- Для кого-то может и секрет! - надменно ответила я и пояснила: - У меня папа - академик!

Ребята начали откровенно ржать надо мною.

- Слышь, ты, дочь академика, а погоняло у твоего папы есть?

- Слышь, ты, фраер, ты наверно думаешь, что я не ботаю по фене? Да меня сама мама учила, если хочешь знать, а погоняло, у моего папы, Барсук. Может слышали?

Ребята тут же притихли. Наконец чернявый поднялся, пододвинул мне стульчик и предложил присесть.

- Послушай, уважаемая, а что ты тут делаешь в этой рыгаловке? Я знаю, что без отца тебе тяжело, давай мы тебя устроим в приличное заведение, ну например, в гостиницу, в валютный бар, ты и языки знаешь и внешность у тебя в порядке. Прикинем тебя немного, и будешь рыбинкой! Деньжат мы тебе для начала подкинем, а там сама будешь прилично зарабатывать. Ништяк?

От такого предложения я отказаться не могла и уже через пару дней стала работать в валютном баре, совмещая приятное с полезным. Зарабатывала я прилично, а практики было - хоть отбавляй. Рабочая смена начиналась в четыре и заканчивалась в двенадцать. Конечно очень поздно, но мой молодой организм справлялся с такими нагрузками, а чтобы не провоцировать судьбу и не подвергать себя опасности, я пользовалась такси. Сначала вызывала машину по телефону, а со временем водитель такси уже сам ожидал меня в половине первого ночи возле входа в гостиницу. Работала я десять дней, потом десять дней отдыхала. Моё тело, наконец, получив обильное питание, пошло в рост как озимые по весне. Я сменила весь свой гардероб, некоторые вещи я могла позволить себе покупать даже в валютных магазинах, но это были в основном мелочи - чулки, колготки и нижнее бельё, зато такого белья не было даже у нашей Машки, помешанной на трусах. Когда она увидела на мне новые трусы, чуть не подавилась своей домашней колбасой. Ходила за мной и постоянно ныла: - Достань мне такие же! Продай мне свою кофточку! Дай поносить джинсы!