Старикам – вечно восходящее солнце

Лена сомневалась ещё секунд десять.

Когда-то она была очень красивой, миловидной блондинкой. Очень лёгкой, почти воздушной. Постоянно улыбалась. Александр Иванович помнил. Семейный быт, пьющий муж и постоянное безденежье сделали из неё волчицу, готовую грызть горло любому, кто, как ей кажется, посягает на заработанный ею кусок хлеба. Так уж случилось, что на этот кусок, как правило, посягал муж. Александр Иванович знал об их семейных ссорах. Знал, что Костику пришлось уйти, а Лена рассматривала это как свою победу. Но сейчас он видел: эта победа сделала эту женщину несчастной.

Да, это можно было заметить только в эти десять секунд, но Александр Иванович заметил. Понял, хотя он сам бы не смог объяснить, как он это сделал.

– Не знаю, где он сейчас, но слышала, что он в общежитии № 1 устроился. Это что на Пушкина.

– Спасибо!

Александр Иванович надел шляпу, улыбнулся.

– Передать ему что от тебя?

– А что ему передавать? Он-то хорошо устроился? Бабу себе нашёл?

– Ну зачем ты так, Лен?

– От дочери привет передай! Скажи, что живёт замечательно! Пусть на день рождения открытку пришлёт!

– За что ты так на него, Лен?

– Со мной два года жил, так бухал только! А тут на работу устроился, пить бросил. Молодец! Что раньше-то это не сделал? Незачем было?! Что сам-то не пришёл?!

– Совестно ему, Лен! Мужик-то он хороший…

– Кобель он хороший! Сделал ребёнка и бухать!

Александр Иванович опустил голову и замолчал. Опёрся на палку.

– Твоя правда, Лен. Не спорю. Но помириться-то хочешь?

Лена взяла дочь за руку и направилась к подъезду.

– Да пошёл он!.. – крикнула она, не оборачиваясь.

Александр Иванович смотрел, как она открывает в подъезд облезлую дверь, как исчезает за ней, как эта дверь со скрипом закрывается за женщиной и ребёнком.

– Н-да, – щёлкнул языком Александр Иванович. – Дела…

Сверху палило солнце.

Александр Иванович направился к общежитию № 1: сначала на автобусную остановку, потом автобусом на вокзал, потом пешком по улице Пушкина, повернуть направо, немного не доходя до родной Советской улицы.

Как выяснилось приблизительно через час, Костик действительно жил здесь. Он вышел к Александру Ивановичу, и они сели на скамейке в небольшом скверике около чёрного памятника великому русскому поэту..

– Дело у меня к тебе, Костик.

– Слушаю, Александр Иваныч.

– Водитель ты, Костик, хороший…

Александр Иванович многозначительно посмотрел на Костика, но тот молчал.

– А у нас с Митричем загвоздка выходит… Надо мясо привезти.

– Да в чём же дело, Александр Иваныч? Когда надо везти?

– Послезавтра в три утра.

– А в другое время? У меня смена! В шесть утра выхожу!

– В три утра надо за ним ехать. Позарез надо!

Костик прищёлкнул языком. Отрицательно покачал головой. Посмотрел на заходящее солнце.

– Никак не могу. Перед сменой надо выспаться.

– Может, отпроситься на денёк… – робко попросил Александр Иванович.

Костик покривился, сплюнул в сторону.

– Не могу я, Александр Иваныч! Человек я у них новый, для них ненадёжный. Знают, что в семье проблемы… А у них таких красавцев, которые могут только баранку крутить тьма тьмущая… Если что так им проще меня в шею и другого взять… А куда я пойду? Ленка меня даже и на коврик у двери не пустит…

Александр Иванович вздохнул.

– Не силён я в уговорах, – буркнул он Костику.

– Да не могу я! – почти закричал Костик.

Александр Иванович пожевал ртом, как будто что-то ел и мелко закивал.

– А у Ленки-то давно был?

– Давно… Она меня как увидит, так словно в собаку… камнем, а бывает и ещё чем…

Костик махнул рукой.

– Вы это, – сказал он Александру Ивановичу. – Не обижайтесь. Я ж не со зла…

– Да, понимаю…

Они ещё посидели. Молчали. Очень уж тяжело молчали.

– Ну пойду я, – сказал Александр Иванович.

– Вы не обессудьте, как сейчас говорят, ничего личного, просто бизнес, – виновато сказал Костик и поднялся со скамейки.

– Да чего уж там!

Старик поднялся, опёрся на палку, собрался идти, но Костик его окликнул.

– Я правда боюсь потерять работу, – сказал он. – Это же мой единственный шанс человеком стать… Другого может и не представится.

– А у нас с Митричем не лучше, – буркнул Александр Иванович.

Костик протянул руку. Александр Иванович задумался на секундочку, но всё-таки пожал настойчиво протянутую к нему руку.

– Удачи! – крикнул Костик и зашагал прочь от Александра Ивановича.

– Удачи… – прошамкал Александр Иванович эхом.

Вот всё и кончилось, не успев начаться, подумал Александр Иванович. Он покрепче сжал палку в руках и сделал несколько шагов. Повернулся. Костика уже не было. Старик повернулся, чтобы идти, опять сделал несколько шагов и повернулся. Нет, что-то он ещё не сделал. Костика надо было убедить, надо… Только как?

У своего дома с закрытыми ставнями Александр Иванович остановился, вытер пот со лба. Солнца на небе уже не было, хотя всё ещё было светло. У старика гудели ноги, и пот катился градом. Во рту пересохло. Александр Иванович отворил калитку. Волна опасности окатила его с головы до ног.