Старики и Бледный Блупер

Зеленый дым выползает из гранаты, брошенной Ковбоем, застилает поляну.

Ковбой открывает рот, чтобы отдать приказ. Но не может решить, какой именно. Наконец говорит: «Отходим. Хреново так поступать, но мы не можем не подчиниться сложившемуся положению. В Хюэ мы такое уже видали. Этот снайпер нас по одному туда вытаскивает. Он все отделение хочет положить, одного за другим. Вы все это понимаете. Дока с Теменью похерили, нас пока — нет. По коням».

Никто не двигается с места.

Ковбой встает.

— Выполнять.

Мы все понимаем, что Ковбой прав. Пусть это жестоко, но он прав.

— На тебе!

Салага без какого-либо предупреждения бросается на поляну. Палит наугад. Он несется скачками, с гибкой грацией плотоядного хищника, нападающего на жертву. С подбородка капает слюна. Салага жаждет испить горячей крови. Салага стремится добраться до человеческой плоти, разорвать ее и сожрать. Глаза салаги налились кровью: они горят огнем в этом мире теней, окружившем нас. Он палит вслепую. Салага уже и сам не понимает, что делает. Он считает себя Джоном Уэйном. Для здешнего мира он еще не родился.

Ковбой пытается подставить ногу салаге, бегущему по тропе, но салага удерживается на ногах и бежит еще быстрее, человек-волк, несущийся в царство смерти. Запинаясь, он подлетает к Доку Джею. Крутится на месте. Его горящие глаза рыскают по листве.

— Давай, Док, помогу. Я понесу…

Бах.

Пару секунд нам кажется, что на этот раз снайпер, наконец, промазал. Но затем салага падает на колени как для молитвы и хватается руками за горло.

Ковбой говорит:

— Уходим.

— Хрен там уходим, — говорит Скотомудила. — Сам уходи, мудак.

Ковбой делает шаг к Скотомудиле, становится с ним лицом к лицу, смотрит прямо в глаза.

— Мудила, в голове пойдешь.

Скотомудила встает, поднимает пулемет с бревна и упирает приклад в бедро, направив черный ствол вверх под углом в сорок пять градусов.

— Морские пехотинцы никогда не бросают на поле боля павших или раненых, Мистер Командир Отделения, сэр.

Ковбой, сверкая глазами, смотрит на Скотомудилу, шумно втягивая воздух, потом отводит меня в сторону.

— Джокер, теперь тут ты начальник. Уводи людей.

Ковбой видит, что Скотомудила прислушивается, и специально для него добавляет:

— Прикажи Мудиле — пускай в голове идет.

Скотомудила сплевывает.

Ковбой говорит мне, приглушив голос:

— Никогда не поворачивайся к Мудиле спиной. Халявы ему никогда не отваливай. Это он Мистера Недолета подорвал.

Я говорю:

— А ты как, Ковбой? Я, типа, если тебя похерят, кто меня с твоей сестренкой познакомит?

Ковбой глядит на меня какими-то нездешними глазами.

— Нет у меня сестры. Я думал, ты знаешь, — Ковбой глядит на Дока, Алису и салагу. — Мудила прав. Я должен попробовать. Снайпер увидит, как вы отходите, и…

— Слушай, нахрен это. Наплюй на все. Не выйдет ничего.

— Уводи людей, Джокер. Командуй.

— Но, Ковбой, я…

— Это моя обязанность, — говорит Ковбой. — Обязанность…

Голос Ковбоя звучит так, будто собственные кишки пережимают ему глотку.

— Хорошо?

Я молчу.

— Сделаешь, брат?

— Конечно, Ковбой. Всех доведу до высоты, целыми и невредимыми. Отвечаю.

С Ковбоя спадает напряжение.

— Спасибо, Джокер, — он улыбается. — Старый ты говнюк.

Орет Донлон:

— Смотрите!

Док Джей положил салагу на бедро. Лицо салаги побагровело. Док Джей как в поцелуе прижался к ярко-красным губам салаги, пытаясь вдохнуть жизнь в его обмякшее тело. Салага изгибается, жадно хватая воздух. Док Джей придерживает салагу, выхватывает К-бар, перерезает салаге глотку. Воздух со свистом врывается в неровный разрез, вспенивая кровь Салаги розовыми пузырями. Салага сучит ногами, чихает, кашляет. Док Джей вываливает все из аптечки, шарит среди шин, перевязочных пакетов, лейкопластырей. Затем в полном смятении выворачивает карманы. Док отбрасывает в сторону то одну вещь, то другую, пока, наконец, не натыкается на шариковую ручку. Он тупо смотрит на ручку, отводит руку, чтобы и ее выбросить, останавливается, снова глядит на ручку, раскручивает, вставляет ту часть, что побольше, в дыру в горле у салаги. Салага втягивает воздух, неровно дышит через узкую пластмассовую трубку. Док Джей осторожно опускает салагу на палубу.

Бах.

Правое ухо у Дока Джея пробито. Док осторожно трогает свою голову с правой стороны, касается мокрого рваного мяса.

Бах.

Пуля отрывает у Дока Джея нос.

Бах.

Пуля пробивает Доку Джею обе щеки. Он заходится кашлем, выплевывает выбитые зубы и куски десен.

Злобно оскалившись, Скотомудила палит из пулемета по зарослям.

— Уводи людей, — говорит Ковбой.

Он швыряет на землю «стетсон» и дробовик Мистера Недолета. Срывает кольцо еще с одной дымовой гранаты и бросает ее. Вырывает пистолет Мистера Недолета из наплечной кобуры. И, прежде чем я успеваю сказать Ковбою, что пистолет в джунглях бесполезен, он толкает меня в плечо, как в детской игре, и срывается с места, виляя на бегу, насколько позволяет узкая тропа.

Мы ждем, что будет.

Я понимаю, что должен уводить отделение, но я сам застыл как под гипнозом.