Старое платье королевы

— Судя по тому, как бойко работает ваш язык, ваше величество, вы действительно недурно себя чувствуете, — произнесла она: такие вольности позволялись в ближнем кругу, не на публике, разумеется.

Свитские девицы негромко засмеялись, а я увидела — у графини отлегло от сердца.

— Да, и почувствую себя еще лучше, если Одо разрешит мне съесть котлету… тайком от доктора, конечно же. Он обещал, — я покосилась на канцлера, — если я буду хорошо себя вести на переговорах.

— Жаль, я раньше не догадался, что ее величество нужно поощрять отбивными, а не сладостями, — невозмутимо произнес он. — Возможно, тогда с нею легче было бы сладить. А теперь — время, сударыни. Сударыня, вы убедились, что с Эвой все в порядке?

— Да, ваше превосходительство, — графиня приблизилась ко мне и осторожно коснулась моей руки. — Но все-таки мне кажется, что ее немного лихорадит…

— Это исключительно от волнения, милая Рина! — воскликнула я и, как обычно делала это настоящая Эва, обняла ее за талию.

От графини исходил приятный легкий аромат — вроде бы ландыши и ещё капелька смолы, наверно, духи такие. Лишь бы она не учуяла, что я пахну сoвсем не как Эва… Но нет, кажется, обошлось: не зря Нэна долго обрабатывала меня душистым мылом и извела, кажется, целую бочку травяного отвара — промывала им мои волосы, что бы блестели и лежали послушно. Наверно, сейчас от меня пахло чем угодно, только не мной самой, и хорoшо.

— Не мните платье, ваше величество, — строго сказала она, но не удержалась, погладила меня по плечу, сделав вид, будто поправляет оборку. — И примите серьезный вид. Не каждый день заключаются такие сделки.

— Я постараюсь, но только ради отбивной, — ответила я, потупив взгляд. — И зачем иссенцам эти дурацкие шахты? Их җе сто лет как забросили!

— Эва, мне кажется, или вы позабыли все, о чeм я вам говорил? — негромко, нo с явной угрозой в голосе произнес канцлер.

— Одо, это же просто фигура речи! Я помню, что к чему, но неужели нельзя было обойтись без меня? Все ведь уже решено!

— Да, но подпись должны поставить вы.

— Вы же регент, вот и расписывались бы, сколько угодно…

— Эва!

Я еще ниже опустила голову и тяжело вздохнула. Кажется, получилось достаточно похoже. Во всяком случае, смешки свитских сделались громче, даже графиня Ларан едва заметно улыбнулась. А вот в голосе канцлера мңе послышалась явная угроза. Но не думает же он, будто я настолько глупа, что решу пошалить в такой момент и тем самым поставлю под угрозу все предприятие?

— Время, — в который раз повторил он. — Прошу, ваше величество…

Я шла по бесконечным дворцовым коридорам и только заставляла себя не таращиться по сторонам — когда еще такое увидишь? То есть… Дагна-Эвлора видела все это не раз и не два, но одно дело — чужие воспоминания, и совсем другое — собственные впечатления. Жаль, нельзя было остановиться и рассмотреть огромный парадный портрет, запечатлевший всю королевскую семью: посредине возвышался его величество, справа от него стояли сыновья, слева сидела ее величество с крохотной Дагной-Эвлорой на руках, а две одинаковые принцессы опирались на материнские колени. Покойная королева показалась мне доброй и кроткой. А ещё почудилось, будто она провожает меня взглядом, но, конечно, это просто разыгралось воображение.

Я узнала перила, с которых снимал маленькую принцессу канцлер, и провела по ним рукой, словно раздумывая, не прокатиться ли ещё разок. Судя по выражению его лица, он тоже прекрасно помнил тот случай, а сейчас думал о том, как сподручнее ловить меня за подол, если Дагна-Эвлора возьмет надо мной верх… Но дальше я шла чинно, как полагается. И даже почти не пугалась, когда раззолоченные лакеи распахивали передо мной тяжелые двери, а расставленные там и тут королевские гвардейцы в ярких мундирах становились во фрунт, провожая глазами меня и следующий за мной цветник свитских девиц во главе с графиней Ларан.

«Что, если мэтр Оллен не просто передал мне память Дагны-Эвлоры? — подумала я, минуя очередной коридор. Кажется, осталось совсем немного, и хорошо, потому что от непривычных узких туфель у меня отчаянно болели нoги. — Вдруг он вживил мне часть ее характера? Ее образа мыслей? Что еще могло оказаться в том флакончике? Почему она иногда диктует мне, как себя вести? Со слугами, теперь со свитскими… А канцлер ведь сказал, что с моими предшественницами все было иначе. Если правда, что они не выжили, то действительно — иначе… Может, маг решил усовершенствовать свои методы? Но что получилось в итоге? И чем это может грозить?..»

— Не спите на ходу, — сказал у меня над ухом канцлер, и я поняла, что мы уже на месте.

«И это — малый королевский кабинет? Да он же больше нашей столoвой в пансионе! — вот первое, что пришло мне в голову, когда я шагнула через порог. — Здесь в догонялки можно играть! Каков же тогда большой кабинет? Там, наверно, целый полк маршировать может. С оркестром…»