Старое платье королевы

Ларидиец искренне расстроен, и даже в официальных словах звучит живое участие и тревога. Кажется, кто-то из его родственников погиб во время попытки переворота в Лариде: молодого короля – он был едва старше меня – застрелили из кустов на прогулке в парке, и началось такое… Хорошо, дядя убитого внял призывам и вернулся в страну: он ведь отрекся от всяческих прав на престол, чтобы жениться на простой женщине. Пришлось брать слово назад, и за этим последовал другой скандал: он наотрез отказался признать свой брак недействительным, а детей, соответственно, незаконнорожденными, и выбрать высокородную супругу, которая родила бы правильных наследников. Он настоял на своем, и хоть жена его умерла через три года (поговаривали, это было отравление), вступить в брак вторично отказался. Зачем, если у него и так трое сыновей?..

То же самое могло бы случиться и в Дагнаре: у королевы хватало родственников, не самых близких, но канцлер ведь говорил: многие спят и видят, как бы избавить несчастную девушку от тягот правления! И если бы не моя непроизвольная реакция и действия канцлера…

Конечно, мой труп могли бы спешно переправить куда-нибудь и заявить, что ее величество тяжело ранена, но жива, но что в этом проку? Та же графиня Ларан могла потребовать допустить ее к постели Дагны-Эвлоры… С другой стороны, ту ведь можно держать в бессознательном состоянии, как делали до того, как она впала в детство. Обмотать ее бинтами несложно, а маги и врачи будут говорить, то, что им прикажут…

Канцлер стоит за моей спиной – от него веет плохо сдерживаемой яростью. Мне кажется, будто он готов сам мчаться на поиски этого бомбиста, разыскивать его в каких-нибудь трущобах, а потом долго, очень долго допрашивать, выясняя истинные мотивы покушения… Ну а затем точно так же он возьмется за нанимателей или вдохновителей – поди пойми, что двигало тем юношей, – и выдавит из них нужную информацию. Какими методами, лучше даже и не думать!

Потом в памяти следует провал – и вот уже торжественный ужин. Кто-то из придворных шепотом спрашивает, отчего ее величество почти ничего не ест – ведь Осенний праздник, нужно отдать должное урожаю, – но на него шикают, и он сконфуженно умолкает. Мог бы и сам сообразить: после такого испытания кусок в горло не лезет.

А когда подают десерт, к канцлеру подходит еще один незаметный человек и тихо о чем-то докладывает. Глаза герцога Мейнарда вспыхивают, и я понимаю – бомбиста поймали, теперь дело за следователями… Он жалеет, что не может отлучиться и оставить меня без присмотра, это чувствуется. И мне очень хочется сказать ему, что я справлюсь – свитские дамы уж точно не дадут меня в обиду, а опасаться во дворце нечего, правда? – но я прикусываю язык. Канцлеру лучше знать, а я и без того натворила дел. Мне еще достанется, тут к гадалке не ходи…

Снова провал – и вот уже кто-то внимательно заглядывает мне в глаза и считает пульс, потом что-то говорит канцлеру на незнакомом языке. Тот кивает, и мне подносят стаканчик с горьким напитком: на этот раз не снотворным, наоборот, он бодрит, и я стряхиваю наконец странное оцепенение.

– Вы открываете бал, помните? – настойчиво повторяет канцлер, держа меня за обе руки.

На третий раз я ясно слышу его голос – шум в ушах исчезает, мир вокруг перестает плыть и качаться, обретает ясность и четкость.

– Конечно же, помню.

– Может быть, все-таки не стоит этого делать? Вы и так едва держитесь на ногах!

– Я должна, – отвечаю я. – Надеюсь, если я вдруг оступлюсь…

– Вам не дадут упасть, – заканчивает он. – Что ж… Могу сказать, что вы способны дать фору Эве по части упрямства. Но я очень вас прошу: если вы поймете, что находитесь на грани обморока или же готовы разрыдаться, немедленно скажите об этом мне. Я смогу увести вас незаметно.

– Понимаю. Нельзя, чтобы гости увидели мою истерику, так?

– Так, – без улыбки отвечает канцлер и смотрит на часы. – Время. Вы еще можете отказаться. Все поймут. Ну же?

– Я должна, – повторяю я и на мгновение прикрываю глаза.

Страшно? Еще как! Только пугаться я буду после. Сейчас нельзя допустить, чтобы кто-то увидел мою слабость.

Откуда это в моей голове? Опять из книг? Или мысли вовсе не мои, а настоящей королевы?

Уже не имеет значения – время вышло, крышка часов закрывается со звонким «Так!».

– Я готова.

Хорошо, что на подобных балах строго соблюдается этикет: ничего лишнего. В общем-то мне достаточно выдержать первый танец, а затем наблюдать за гостями с почетного места, но я подумала, что не смогу сидеть столько времени без движения, когда внутри все ходит ходуном. И тут же осторожная часть моего рассудка шепнула: а как это будет выглядеть со стороны, ты подумала? Тебя едва не убили, пострадали люди, а ты пляшешь как ни в чем не бывало!

Что решит сторонний наблюдатель, интересно? Королева Дагна-Эвлора просто малолетняя дурочка, даже не осознавшая по-настоящему, какая ей грозила опасность, или же ей наплевать, что творится кругом, лишь бы повеселиться?