Старосветские убийцы

— Ах ты разбойник! — Павел Павлович размахнулся снова, но на его руке повис Тоннер.

— Хватит! — взмолился Илья Андреевич и задал Тучину вопрос: — Где вы взяли зелье?

Не давала доктору покоя микстурка Глазьева. Склянка в халате князя, склянка у Тучина в комнате… Откуда?

— Я солгал. Не пуста была склянка в комоде! Половинка оставалась. Николай меня по-хорошему не отпускал, вот я его и угостил.

Генерал обеспокоенно поинтересовался у Тоннера:

— Жив останется?

— Останется, Анна Михайловна несколько ведер выпила, и то жива.

— Зачем вы в дом Растоцких проникли? — спросил Терлецкий.

— Вы, Федор Максимович, на каторгу хотите? — неожиданно спросил Тучин.

— Нет!

— Я тоже! Но мне никто не верит, все как сговорились! Я не мог застрелить Шулявского — все утро у озера стоял, Машу ждал. Если сумею это доказать, вы от меня отстанете! Так? Так! — ответил сам себе Тучин. — Но Маша соврала, сказала генералу, что свидания не назначала.

— Оставьте мою дочь в покое, негодяй! — возмутился Растоцкий. — Не смейте на нее клеветать!

Господа потупились и не заметили появления самой Маши Растоцкой.

— Тучин не лжет, — громко сказала она. Ее костюм для верховой езды промок, волосы растрепались. Горящие глаза, хлыст в руке, решительный вид девушки взволновали Тоннера.

— Да, я назначала ему свидание рано утром, — подтвердила Маша.

— Доченька, как ты сюда попала? — спросил Растоцкий.

— Связала простыни, выбралась из окна, запрягла Зорьку…

— Но зачем? — чуть не рыдая, спросил отец. — Разве ты не понимаешь, что честь свою губишь?

— Тучин, хоть и мерзавец, но говорит правду, я приехала это подтвердить. Надеюсь, обвинения в убийстве с него будут сняты.

Еще раз восхитился Тоннер Машей. Такая жена не предаст, не покинет в трудный момент, наоборот, поддержит, плечо подставит.

— Свидание состоялось? — осведомился Терлецкий.

— Нет, сестра проболталась, и родители меня заперли.

— А за что вы меня мерзавцем назвали? — спросил уязвленный Тучин.

— За что?! — подскочила к нему Маша. — Не понимаете?!

Тучин отрицательно повертел головой.

— Это тебе за первый рисунок! — Маша влепила пощечину правой рукой. — Это за второй! — В левой она держала хлыст и не раздумывая пустила его в дело.

Генерал раскрыл рот — вот вам и современные девицы! «О времена, о нравы!»

А Тоннер был в восторге. Тихие, кроткие женщины ему никогда не нравились. Может, посвататься? Тучин вроде как отставку получил.

У Саши потекла из носа кровь; это охладило Машин пыл. Отец нежно обнял ее. Девушка расплакалась, и таким женственным, таким милым показался Тоннеру мгновенный переход от ярости к слезам, что ему неудержимо захотелось самому обнять ее и утешить.

— Машенька! Не плачь, заюшка моя! Скажи, миленькая, что за рисуночки? — спросил Андрей Петрович.

Девушка не ответила, только сильнее разрыдалась, уткнувшись в плечо отца.

Рухнов краем глаза заметил Митю. Молодой человек осторожно продвигался вглубь комнаты, а точнее — к двери, ведущей в покои князя. Одежда на юноше была сухая, значит, успел переодеться. Да и волосы не мокрые. Может, у камина высушил?

— Марья Андреевна, покажите-ка, пожалуйста, рисуночки! Любопытно взглянуть! — попросил Терлецкий.

Маша закусила губу.

— У меня с собой нет!

— Обманывать изволите? — Федор Максимович по глазам понял, что девица лукавит. — Вы не беспокойтесь, Мария Андреевна! Никто не увидит. Только я!

Маша отдала Федору Максимовичу три сложенных листка. Денис не сомневался — те самые, недостающие в альбоме. Терлецкий, рассмотрев их внимательно, спросил у девушки:

— Как они к вам попали?

— Кто-то из слуг Северских принес в запечатанном конверте в нашу усадьбу. Велено было передать лично мне.

К Федору Максимовичу подскочил Тучин и из-за плеча взглянул на рисунки.

— Что я говорил? — закричал Саша. — Это Данила вырвал! Он с местной девкой спутался, та и отнесла.

— Александр Владимирович! Ну, сколько можно? Кончайте водевиль! — всплеснул руками Терлецкий. — Слуга, месть! Придумали бы что-нибудь новенькое! Следствие сбить с толку пытаетесь? Маша на свидание не приходила, так?

— Так.

— Значит, как говорят французы, алиби не имеете.

— Нет, имею! Когда рано утром спускался, — Тучин указал на лестницу, соединявшую трофейную со вторым этажом, — кто-то здесь спал.

— Под лестницей? — не поверил Петушков.

— Да, под лестницей. Выглянул и посмотрел на меня.

— У нас слуги в доме не ночуют, — напомнил управляющий.

— Даже если кто-то спал — что из того? — спросил Терлецкий Тучина.

— Этот человек мог видеть и того, с кем Шулявский ушел.

— Узнать слугу сможете?

— Темно было, я только глаза и увидел. Надо допросить всех, узнать, кто письмо Маше принес и кто спал под лестницей…

— Угу, как только найдем пропавшую княгиню, сразу этим и займемся, — не без иронии пообещал Федор Максимович. — Вы понимаете, что, сбежав из-под стражи, признали вину? А?

— Не понимаю! — с вызовом ответил Тучин. — Я убежал, чтоб честь свою защитить! А вы с Рухновым заладили: признание вины, признание вины…

Терлецкий посмотрел на Александра с недоумением:

— Михаил Ильич молчит.

— Он меня отговорить пытался…