Старый Сантос и его потомки

«1827 г. Июня 17. Из показания Устима Кармалюка о себе в Летичевском нижнем земском суде.

1827 года июня 17 дня, в присутствии Летичевского нижнего земского суда, представленные от помещика с. Кальной-Деражни Янчевского нижепоясненные преступники спрашиваны и показали: 1-й) Василий Михайлов Гавриленко (он же Кармалюк), сколько лет от роду настояще не знает, а только что родился в завальную зиму австрийского владения в гор. Замостье, из мещан, от отца Михайлы, а матери за умертвением в сущем малолетствии не помнит… Ходил по разным местам, о чем значится в данном им показании комиссии, производившей в Литинском повете, по сомнению ограбления в селении Овсянниках человека, но он такового не делал. И по решению военного суда безвинно наказан кнутом в гор. Каменец-Подольском стомя ударами, чему проходит пятый год, затем отослан в каторжные работы. В пересылке он находился целый год, по доставлении в гор. Тобольск с распоряжения местного начальства отправлен в уездный гор. Яруту на винокуренный завод, состоящий в заведении какого-то офицера Александра Иванова Дуранова. Находился он три месяца, после бежал с другими же человеками подобными, но вскоре засим пойман и отдан в другой завод медный, смотрителя оного не знает, ибо только находился одну неделю.

После вновь бежал, проходил чрез разные места, питался выпрошенным хлебом, проходил один год со времени побега, а как достался в гор. Киев, тут купил пару лошадей в базаре у неизвестного человека за собственные деньги…

Ездил по разным местам по найму с людьми, каких мог везде встретить по пути, бывал в Бердичеве по нескольку раз, однако пристанища твердого не имел ни у кого, ибо останавливался на базаре. Итак, со времени прибытия его в здешнюю сторону миновало два года. Проживал попеременно Литинского повета в Луке-Новоконстантиновской у еврея Юдки и здешнего в селении Волковинцах у еврея Мордки… У сих евреев жил он скрытно… Днем сидел в льоху, а ночью отлучался… Под деревнею Новым Майданом в лесу встретился с выкрестом Добровольским и крестьянином тамошним Ильком. По дороге проходили они лесами и во время чинимой облавы скрылись в жите около Старого Майдана… А ружье, имеющееся при нем, носил единственно для охоты… Сие показание делает со священнического увещания по самой справедливости, и на том подписался за него неграмотного по даче пера канцелярист

Иван Антосевич».

Симха Кушнир переворачивает страницу и говорит:

— Это документ номер один. А теперь, прошу вас, читайте дальше…