Старый шут закон

Защита (как сказал ему Хогарт после интервью для «Лариат») рассматривает процесс как конкретную проверку справедливости конституционных принципов по отношению к людям труда. Да, эти либералы готовы душу прозакладывать, что спасти страну от кризиса может только улучшение жизни рабочих, а не астрономические прибыли хозяев. Возможно, они и правы.

Эх, что за очерк можно сварганить из этой истории, подумал Элмер, но этот чертов Маккарти, кроме сырых новостей, ничего не признает. Он небрежно набросал несколько строк:

«Ни участники процесса, ни многочисленные зрители, заполнившие до отказа зал суда в Идальго, видимо, до конца не понимают все значение этого дела о бунте в Реате, пишет наш известный вашингтонский обозреватель Элмер Парсонс».

Он скомкал лист и засунул его в карман — старая профессиональная привычка держать черновики подальше от конкурентов. Его разобрал смех: это надо же, вашингтонский обозреватель с такой идиотской фамилией — Элмер Парсонс! Нет, те ребята другим шрифтом набраны! У серьезных обозревателей даже фамилия звучит солидно — Линкольн Стеффенс, Уолтер Липпман, Хейвуд Браун — сразу чувствуешь, что это — Мыслитель. А разве «Элмер Парсонс» звучит? Смех — и только.

— Доброе утро. Интересно, над чем это вы смеетесь?

Элмер посмотрел в голубые глаза худого — кожа да кости — типа, на которого обратил внимание еще у входа. По новехонькой ковбойской шляпе он было принял его за пижона.

— Меня зовут Спид, — сказал тот, — я из здешней газеты.

— Элмер Парсонс. — Произнести свою фамилию стоило ему немалых усилий, потому что внезапно он вспомнил своего литературного тезку — Элмера Гентри[139]. Из-за этой гнусной ассоциации он даже свою газету не назвал. Оно, впрочем, к лучшему. Было б чем гордиться!

Разговор прервался, так как в зал ввалились другие охотники за новостями: Стэн Урвитс из льянской «Сан», Арни Фэруизер из местного бюро Юнайтед Пресс, Ники Веблен из компостелльской «Таймс» и с ними еще какие-то незнакомые мужчина и женщина — должно быть, из Эль-Пасо, Денвера или Финикса, а то и из Лос-Анджелеса, если судить по тому, как, распихав остальных, они устроились на лучших местах. Началась суматоха приветствий и рукопожатий.

Зал суда оживал. Заняли свои места судебный пристав и стенограф, появились первые адвокаты, расставлял своих полицейских лейтенант.

Спид, сидящий рядом с Элмером, принялся раскладывать газетные вырезки о процессе. Элмер заметил среди них две или три, которые ему весьма бы пригодились.

— Вы не из «Демократа»? — спросил он.

— Вот именно.

— Ну, конечно же! И где была моя голова? Значит, «Спидометр» — это ваша колонка? Толковая штука. Бойкое у вас перо. Поздравляю. — Элмер и сам удивился своему покровительственному тону.

— Благодарю.

— Кстати, — небрежно вставил Элмер, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову, — просветите меня насчет местных деятелей. Взять хотя бы адвоката Шермерхорна или заместителя главного прокурора Артура Левицки. Вот чего я в толк не возьму — ведь Дьюи Соумс ненавидит евреев почище Гитлера, так как же вышло, что он выбрал себе в заместители Левицки? А заодно нет ли какого «компрометажа» на судью Бека? Он что, действительно был болен, когда увильнул от слушания в Реате?

— Видите ли, я с-с-считаюсь не очень надежным источником информации. Но насколько я знаю, Левицки б-б-был адвокатом Ассоциации скотоводов. Должно быть, на нем настоял г-губернатор Хьюи: голоса скотоводов — у нас не шутка. Я не расслышал — из какой вы газеты?

— Из «Лариат».

Спиди моргнул. В его голосе появилась настороженность.

— Так это вы написали тот репортаж с места событий?

— Липа это была, а не репортаж, — буркнул Элмер, — сплошная редакторская правка. От моего текста двух слов не осталось. Статья на другой день была чуточку приличнее.

— Не читал, — отозвался Спиди. — Вот данные по Шермерхорну — все очень б-благопристойно. А вот досье на Левицки. Что еще? Ах да, нас-с-чет судьи… боюсь, н-ничем помочь не могу. Насколько я знаю, он д-д-действительно был болен.

Лео Сивиренс собирался немного опоздать, но все же пришел в суд первым из адвокатов. Не успел он положить на стол кипу потрепанных томов, взятых в юридической библиотеке штата, и отпереть свой еще более потрепанный портфель, как появился заместитель прокурора Артур Левицки — в пенсне, безукоризненно одетый — и через весь зал любезно раскланялся с Лео.

От растерянности Лео даже не сразу ответил. А когда решил исправить свою оплошность, в зал, скользнув по нему невидящим взглядом, вошли главный прокурор Соумс и помощник прокурора Бен Мэллон. Лео густо покраснел. Ему захотелось убежать отсюда, пока его не подвергли новым издевательствам, и поискать утешения в хорошем глотке спиртного. Но усилием воли, от которого даже задрожали руки, он заставил себя остаться и, пока к нему не присоединились Хогарт и Шермерхорн, рылся в юридических справочниках, отмечая нужные места закладками.