Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии

И.М.: И проходит, как говорил Достоевский, через сердце каждого человека. Сколько в нас живет каких-то старых пристрастий, старых обольщений, и как трудно с ними бороться! Например, бороться с романтическими образами Запада, которые мы нарисовали, создали в своем воображении, живя за «железным занавесом». Вот я, например, представляла себе, что когда поднимется «железный занавес» и мы наконец-то сможем обнять наших западных братьев, которые вместе с нами мечтали о нашей свободе и «этот день приближали, как могли», то это будет что-то вроде «встречи на Эльбе», совместное ликование! А теперь я, которая выросла в ультралиберальной среде московской творческой интеллигенции, иногда сожалею о «железном занавесе». Потому что, если откуда-то идет эпидемия, надо соблюдать элементарные правила карантина.

Л.Ш.: Согласен, что надо обязательно закрыться, по крайней мере идеологически. Пускай останется доступ для их товаров, хотя и какие-то товары тоже вполне можно было бы ограничить.

И.М.: Конечно, ничего страшного бы не случилось. Хотя непонятно, как люди, которые сели на иглу потребления, на иглу комфорта, согласятся на такие ограничения — вот вопрос.

Л.Ш.: Им надо показать, что мы можем все это иметь свое, можем все выращивать у себя. У нас ведь сколько запущенных полей! Как будто война настоящая прошла. Я вот был недавно в нескольких деревнях, так там буквально осталось с десяток домов в каждой, а где-то и того меньше.

И.М.: Коров нет, поля заросли сорняками и уже зарастают лесом.

Л.Ш.: Да, а причиной всего все-таки информационная война.

И.М.

: Леонид Иванович, как вы считаете, у нас есть еще какие-то внутренние силы, чтобы подняться? Ведь в результате этой информационной войны мы уже имеем разруху в сельском хозяйстве, грубейшим образом нарушена продовольственная безопасность, экономическая безопасность, у нас масса закрытых заводов и фабрик, люди разленились. Про культурную безопасность и говорить нечего. Так можно ли все это повернуть вспять, или есть уже какие-то необратимые последствия?

Л.Ш.: Я по натуре своей оптимист. И я думаю, что Россия, в истории которой были времена если не тяжелее, чем сегодня, то уж по крайней мере сопоставимые с сегодняшними, выстоит.

И.М.: Физически были гораздо более тяжкие времена, и не раз. Но ведь не было никогда такой серьезной информационной войны, хотя бы потому, что не было таких информационных возможностей.

Л.Ш.: Да, не было. Значит, сейчас надо готовить интеллектуальную элиту — своего рода интеллектуальный спецназ и интеллектуальные погранзаставы.

И.М.: А как это делать? Пока власть в эту сторону не повернулась, что нам делать?

Л.Ш.: Ну вот вы с Татьяной Шишовой что-то же делаете. И я что-то делаю, что-то мой сын делает. И так потихоньку, по крупицам это распространяется, расходится. Что-то делают, как-то себя проявляют общественные организации. Что-то Церковь говорит, есть и какие-то защитные силы внутренние.

И.М.: Очень многие люди, Леонид Иванович, подавлены тем, что средства массового распространения информации, то есть главное информационное оружие, не в руках патриотически настроенных людей. И что мы можем этому противопоставить? Как мы должны в создавшихся условиях вместо того, чтобы жалобно говорить — дескать, нам не дают возможности действовать, — все-таки наносить ответные удары или хотя бы отражать удары противника?

Л.Ш.

: Недавно президент Медведев издал указ о создании при себе Совета по информационному обществу. Он сам его возглавил, и туда вошли некоторые его помощники. Так и нам хорошо бы вмешаться в этот процесс. Потому что, какие бы там, наверху, враги, «полувраги» или просто непонятные люди ни сидели у власти, они все равно часто вынуждены искать какие-то идеи, на что-то опираться, вынуждены иногда маскироваться. То есть у нас, я думаю, есть шанс «влезть» во все эти структуры.

И.М.: Значит, не слушать тех скептиков, которые говорят, что туда все равно не пройдешь, что там просеивают через очень мелкое сито и нормальных людей близко не подпускают?

Л.Ш.: Не надо их слушать, надо все равно делать свое дело, а там уж будет что будет. Тем более что у этой новой структуры есть сайт в интернете, и мы можем подсказывать, в каком направлении должен работать совет, чего мы от него ждем и куда мы бы хотели, чтобы это дело повернулось. Ведь получается, что в стране информационная война идет, а штаба информационного у нас нет. Хотя у нас сегодня каждое ведомство имеет довольно мощную информационную структуру — и армия, и ФСБ, и МИД, и даже Министерство экономики, не говоря уж о СМИ. Тем не менее, штаба военного нет!

И.М.: Я, кстати, вспомнила, что когда-то, лет десять назад, один человек, грамотный в области военного дела, сказал мне, что на войне должны быть три основные структуры: алармисты (те, кто бьет тревогу), штабисты и «спецы», то есть специалисты.

Л.Ш.: Именно так.