Статуя сексуальной свободы

   – Ага, облысел! – фыркнул Крошка Ру. – Совершенно точно, он с ног до головы побрился, я вам говорю! Но чуток не доглядел и оставил клок волос на заднице. Если бы не этот контраст, я бы и не заметил, что у него ноги гладкие, как у бабы.

   – А чего это ты на мужскую задницу загляделся? – съехидничала Трошкина.

   Руперт покраснел.

   – Я не на задницу, я сначала на плавки смотрел! Плавки у парня были какие-то не мужские, слишком узкие, хотя в плавках явно кое-что было… Одно слово – педик! Тьфу! – Руперт плюнул на ковер коньяком и сердито отвернулся.

   – Ру, кажется, у меня для тебя есть хорошая новость, – медленно проговорила я. – Только еще один вопрос. Ты не заметил у того педика татуировки на плече?

   Трошкина встрепенулась.

   – Татуировки я не видел.

   – Ничего, может, еще увидишь, – сказала я и с торжествующей улыбочкой посмотрела на Алку.

   Она ответила мне понимающим кивком и вкрадчиво сказала Руперту:

   – Знаешь, дружочек, а ведь тво… того педика, возможно, тоже убили!

   – Это не я! – быстро сказал Крошка Ру. – Мне он не понравился, но не настолько! Интересно, кто ж его…

   Он поднял взгляд к потолку и задумался, беззвучно шевеля губами. Видимо, перебирал кандидатуры.

   – Ру, у тебя есть пропуск в бассейн? – спросила Алка.

   – Конечно, есть, я же не только сам там плаваю, но и ребятишек тренирую… А что?

   – Поехали! – скомандовала я, отодвигая рюмку.

   – Куда? – Руперт бросил жаждущий взгляд на монитор своего компьютера, убедился, что процесс закачки новой игрушки еще далек от завершения, и покорился. – А, какая разница! С вами, девочки, я готов ехать куда угодно!

   Ехали в полупустой маршрутке и под прикрытием льющейся из динамиков уголовной лирики деловито шушукались. Однако предварительный план действий по прибытии на место пришлось срочно менять.

   Мы заранее знали, что в связи с трагическим ЧП бассейн закрыт для посещения, но рассчитывали, что тренажерный зал, легкоатлетический манеж и теннисный корт работают в нормальном режиме. Тогда Руперт со своим пропуском мог бы беспрепятственно войти в здание и потихоньку прогуляться к интересующей нас раздевалке. Однако мы как-то выпустили из виду, что спортивное сооружение работает не круглосуточно, а лишь до двадцати двух часов.

   Руперт, первым выпрыгнувший из маршрутки, как десантник из вертолета, окинул острым взором темные окна на фасаде здания, сокрушенно цокнул языком и картинным жестом вздернул к глазам запястье с хронометром:

   – Двадцать два ноль восемь!

   – Ох, горюшко! Не успели! – Трошкина расстроилась так, словно припозднилась к романтическому свиданию.

   – Плохо дело! – обронила я.

   – Все нормально! – Руперт успокоил нас, пружинисто подпрыгнул и помолотил воздух перед собой крепко сжатыми кулаками. – Будет не лобовой удар, а обходной маневр с фланга, только и всего.

   – Руп! Дело с убийством – это тебе не игрушечки! – строго сказала Трошкина, встревоженная его легкомыслием. – Я прошу тебя проявлять рассудительность и осторожность.

   – Ясен перец! – рассудительно согласился Крошка Ру и прямым ударом правой отправил в нокаут невидимку. – Значит, так. Я очень осторожно поднимусь по пожарной лестнице на крышу, осторожно открою люк и через него осторожно попаду на вышку для прыжков в воду. С нее по ступенькам осторожно спущусь к бассейну, а уж там найду способ осторожно проникнуть в раздевалку. Проверю шкафчики – и назад тем же путем. Исключительно осторожно. Круто?

   – Круто! – совершенно искренне сказала Трошкина, задрав голову и оценив высоту здания.

   – Руперт, ты настоящий стратег! – похвалила я.

   – Скажи это моей маме! – попросил Крошка Ру, разминая ноги приседаниями. – А то она считает, что бродилки и стрелялки никак меня не развивают!

   Сделав несколько физкультурных упражнений, Крошка Ру барским жестом скинул мне на руки пуховую куртку. Легким шагом гимнаста он подошел к пожарной лестнице, поднял руки, подпрыгнул, но не дотянулся до нижней ступеньки каких-то десяти сантиметров. За первой попыткой последовала вторая, затем третья…

   – Да, повышению прыгучести бродилки и стрелялки точно не способствуют! – не без ехидства заметила Алка.

   Раскрасневшийся Руперт перестал прыгать, внимательно посмотрел на нее, потом на меня и спросил:

   – А вы, девочки? Вы в хорошей спортивной форме?

   Трошкина быстро сориентировалась и соврала, что у нее высотобоязнь, а я не успела придумать себе подходящую фобию для освобождения от неожиданных физкультурных занятий.

   – Руки! – скомандовал герой бродилок и стрелялок.

   Мы с Трошкиной одновременно вскинули лапки вверх, как фрицы в кино про войну.

   – Да не так! В замок руки! – досадливо сказал Крошка Ру и ловко заплел мои и Алкины верхние конечности в подобие хлипкого стульчика. – Держите крепче!

   – Ой! – пискнула Трошкина, когда спортивный ботинок Руперта впечатался в ее кисть. – Ты спятил?!

   – Это все бродилки и стрелялки! – морщась от боли в придавленной руке, прошипела я.

   – Реди! Гоу![2] – гаркнул геймер, уходя вверх с нашего рукотворного трамплина.

   – Хорошо пошел! – запрокинув голову, прокомментировала Алка.