– И кто же это? – спросила Трошкина, не найдя ответа самостоятельно.
– Крошка Ру, кто же еще!
– Ах, Руперт! Действительно, он же из бассейна не вылезает! – хмурое чело Трошкиной просветлело.
Роберт Руперт по прозвищу Крошка Ру – это один из наших общих приятелей, только с Алкой он знаком гораздо дольше и ближе, чем со мной. Когда-то у них с Трошкиной был роман, но любовь проиграла в неравной борьбе с двумя более сильными страстями Руперта: он фанатичный спортсмен и самозабвенный геймер. А вообще-то Крошка Ру славный парень, симпатяга и добряк.
Подружка нашла в записной книжке адресок и телефоны бывшего бойфренда, и мы стали звонить ему в четыре руки, с двух аппаратов – Алкиного домашнего и Алкиного же мобильного. Но не преуспели. По мобильнику телефонная девушка неустанно уведомляла нас, что абонент безвременно недоступен, а домашний аппарат Руперта невежливо отбивался от нас короткими гудками.
– Едем к нему! – потеряв терпение, сказала Трошкина и первой побежала в прихожую обуваться.
– Девочки, я, наверное, не смогу отправиться с вами! – сокрушенно сказала мамуля. – Боюсь, после всех этих разговоров про интимные свидания в общественных местах Боря наложит вето на мои ночные прогулки без его участия.
– Профинансируй нам такси – и можешь идти успокаивать своего Отелло! – сказала я.
На том и порешили. Мамуля щедро оделила нас деньгами и советами, причем деньги я взяла, а советы пропустила мимо ушей. У нас с Трошкиной, в отличие от недоделанного плакатного Бандераса, свои головы на плечах имеются!
В такси мы помалкивали – из соображений безопасности дорожного движения, чтобы не нервировать водителя разговорами об убийстве. Валентине Викторовне, матушке Руперта, по соображениям гуманизма тоже не стали рассказывать, с чем пожаловали. Она, впрочем, ни о чем нас и не спросила, только обрадовалась:
– Девочки, милые! Как хорошо, что вы пришли! Бобик чем-то сильно расстроен.
– У вас есть песик? – я огляделась в поисках четвероногого друга с распространенным собачьим именем.
– Нет, у них только канарейка! – громко сказала Трошкина.
Потом ткнула меня локтем в бок и жарко прошептала в ухо:
– И Бобиком зовут не ее, а Руперта!
Только тут до меня дошло, что сыновнее имя «Роберт» любящая мама сократила на западный манер в «Боба», а далее переделала уже чисто по– нашему, в «Бобика». Я слегка смутилась. Кому-кому, а мне-то известно, каково живется человеку с небанальным именем! Трошкина, заглаживая мой промах, защебетала под стать хозяйской канарейке, добродушная Валентина Викторовна обижаться на меня не стала и провела нас с Алкой в комнату сына.
Крошка Ру сидел в кресле у журнального столика и гипнотизировал взглядом монитор компьютера, который с энтузиазмом хилого старичка из сказки про рыбака и рыбку тянул из Интернета что-то дивно объемистое. При нашем появлении Руперт ожил, привстал, предложил нам с Алкой присесть на диван и, дождавшись, пока Валентина Викторовна закроет за собой дверь с другой стороны, вытащил из-под столика поспешно спрятанную туда бутылку коньяка. Свою собственную рюмку он достал из-под кресла, а для нас с Трошкиной добыл чистую посуду из тумбочки под телевизором.
– Ты с горя пьешь или с радости? – поинтересовалась Алка, безропотно принимая рюмку.
– С горя, конечно! Какие у меня радости? – ответил рослый, как гренадер Петра Великого, и румяный, как матрешка, Руперт. – Дохлый комп второй час новую игрушку качает.
– Вот, кстати, о дохлых! – я безотлагательно взяла быка за рога. – Ты в курсе, что сегодня стряслось в твоем любимом бассейне?
– Он больше не мой любимый! – решительно запротестовал Руперт. – Отныне я буду плавать в другом месте. Бассейн, в котором нормальный парень рискует нарваться на педика, не заслуживает моей любви и верности!
– К черту педиков! – грубо сказала я, торопясь вернуться к интересующей нас теме шкафчиков с не типичными для этих мебельных конструкций вложениями.
Руперт одобрительно булькнул коньяком и озвучил еще пару адресов, по которым он хотел бы наладить массовую отправку представителей секс-меньшинств. Причем некоторым из них такая экскурсия вполне могла понравиться.
– Ру, сегодня в бассейне произошло убийство! – веско сказала Трошкина.
Руперт с надеждой спросил, кого убили, выяснил, что не педика, и сразу же потерял всякий интерес к трагедии. Алка беспомощно посмотрела на меня и развела руками. Я жестом успокоила ее и деловито спросила Крошку Ру:
– Этот твой педик, какой он был?
Из-за некорректной формулировки вопроса мы еще с полминуты вынуждены были слушать уверения Руперта в том, что педик был вовсе не его, он к этому педику никакого отношения не имел, не имеет и иметь не собирается. Пришлось сказать, что мы с Алкой нисколько не сомневаемся в природной мужественности и гетеросексуальности самого Руперта, после чего он наконец ответил на мой вопрос:
– Ну, какие бывают педики? Противные. С безволосой грудью и чисто выбритыми руками и ногами.
– Может, человек просто тотально облысел? – вступилась за незнакомого педика добрячка Трошкина.