СТАТУС-КВОта

Открыл глаза. Сидел перед диваном Королев. Измятое, потухшее лицо вымочено слезами.

– Что стряслось, Сергей? – рывком панически воспрянул с дивана Жуков.

– Вся жизнь – коту под хвост, – мертвенно тусклым был голос Королева.

– Ты чего городишь?

– Все эти громыхалки: Байконур, Плесецк, моя «Семерка» – керосинка с ядовитой вонью. Жжем атмосферу, загадили землю и космос. Ты даже не догадываешься, что мы вытворяем со своей землей. Хотя бы Новоземельский испытательный полигон: воздушные, наземные, подземные ядерные взрывы.

За восемь лет – девяносто взрывов. Фаршируем воздух и землю цезием – 137. Там гамма излучения превышают естественный фон на 3–4 мкр в час. Мина замедленного действия для наших сыновей и внуков. Столетия периода распада. Эта зараза расползлась по Западной Сибири, по Уралу! Во мхах, лишайниках, мышцах оленей, в костях саамов, финнов, других аборигенов нашпигован стронций – 90 и уровень его для человека практически предсмертный. Рак, белокровие косят направо и налево! Зачем и почему?! Но молчим в тряпочку.

Зона падения наших ракет – Архангельская область, Кольский полуостров. По суммарной площади это Норвегия и Франция. Двадцать тысяч тонн обломков, зараженного алюминия, керосина, ракетного топлива. А эта сволочь МДМТ – сильнейший токсикант! И в почве, травах его до 5 мг–к! И будет там он десятилетия!

Я сколько раз надрывался, орал, молил: вы убийцы детей наших и внуков! Дезактивируйте хоть как-нибудь, нейтрализуйте эту заразную отраву. А твои золотопогонники мне в ответ: не суй нос не в свое дело!

– Они не мои, Сергей! – катком наехал Жуков. – И потому я у тебя вот с этим.

Прихлопнул тяжело по «Бифросту». Оттаивал, выбирался Королев из приступа бессильной ярости.

– Загадили ракетным бешенством своим весь европейский север. И это цветики. Знаешь, где ягодки?

Он повернулся к Жукову, понизил голос до шепота.

– Мы всю эту отраву фиксируем, в статистику упаковываем, а потом американцам ее на тарелочке отсылаем! На наших полигонах забугорники себе соломку стелют, чтобы, не дай Бог, самим не замараться в таком дерьме! Это называется, мосты наводим, разрядкой заняты на наших трупах и костях! Георгий…ты же принес гениальный примитив: тоннель в горе облеплен электромагнитами, корабль с плазменной оболочкой разгоняется в магнитном поле по эллипсу, выстреливается в космос на трехмильной высоте. И там включается движок на водороде.

Но Берия сатаненел всякий раз, когда я пытался повернуть наработки нашего КБ в сторону водородного движка и ториевой атомной энергетике.

– Значит предметно разобрался, что у нас творится, – отмяк, вольготно задышал маршал. – А я то думал… перепугал ты меня до полусмерти…

Фотонный двигатель любое государство на планете ныне не потянет, кишка тонка, мы для него пока неандертальцы с нашими мозгами. А вот движок на водороде… тут можно было бы схватиться с техзадачей насмерть. Есть перспектива – одолеть.

Одно невыполнимо: водород для космо-флота. Потребуется сотни тысяч, миллионы кубометров. Мы, вместе взятые с Америкой, Англией и Францией не производим и сотой доли от необходимого – уныло пожал плечами Королев, махнул рукой.

– Ты в «Приложение» глянул?

– Не добрался.

– Там все расписано про водород.

– Ну, просвети. – Королев усмехнулся обессилено.

– Уже работает у американцев прибор Стена Майера для расщепления воды на водород и кислород. Запатентован и законсервирован, на него наложила лапу НАСА.

– Откуда это знаешь?

– Стен Майер содрал свой аппарат с древней промышленной модели. Она давала тысячи кубометров водорода в сутки.

– И где это было?

– В Египте. Восемь тысяч лет назад. Промышленная установка для «Бифроста» – космического флота Анунаков – та самая пирамида Хеопса или Хуфу. Она же – космический маяк для межпланетной связи.

– Георгий, весь этот твой бред…

– Под пирамидой Хеопса водохранилище, выложенное гранитным брусом, на пятьсот тысяч кубометров воды. И водовод от Нила. Все цело до сих пор, можно посмотреть и пощупать. Вода засасывалась в пирамиду и расщеплялась на H2 и О током, подаваемым на платино-титановые электроды.

Все зафиксировано на подробной схеме внутренностей пирамиды, которую сотворил со своим кибер – роботенком UPA-AUT– 2 немец Гатенбринг. Он запустил его в отверстие у основанья пирамиды и киборг ползал в её внутренностях больше недели. Все это у тебя в руках, в конце «Бифроста». Ты не добрался до конца…

Два раза стукнули в дверь, она приоткрылась. В щель просунулась голова помощника. Королев разворачивался всем корпусом, свирепость наползала на лицо.

– Товарищ генеральный…

– Во-он! – взревел хозяин Байконура.

– Вас генеральный секретарь, товарищ Брежнев.

– Брысь!

Королев взял трубку телефона на столике у изголовья дивана.

– Здесь Королев. Здравствуйте, Леонид Ильич.

– Ты что там вытворяешь, Сергей Павлович? – спросил раздраженно Брежнев.

– Что случилось, Леонид Ильич?

– Это я у тебя спрашиваю: что случилось? Вся Андроповская Контора на ушах стоит… работать не дают, трезвонят про тебя – закрылся с Жуковым, четвертый час готовишь для Кремля с опальным маршалом переворот… алло… ты где там?