Ставок больше нет

– Надеюсь, что нет. Меня воротит от мудрости мертвых.

Навстречу им идет хорошенькая маркиза. Старик провожает ее взглядом и с улыбкой говорит:

– Кроме того, у нас тут не без хорошеньких дам…

Пьер ничего не отвечает.

Мало-помалу ушей Пьера достигает все более явственный гнусавый звук.

Пьер вдруг замечает рядом с собой старого слепого клошара, сидящего на корточках на пересечении аллей. Он играет на флейте, перед ним плошка для подаяния. Живые, проходя мимо, бросают в нее монетки.

– Меня интересуют живые… Взгляните на этого клошара. Жалкий тип. Последний из людей. Но живой, – остановившись перед слепцом, говорит Пьер, тихонько присаживается рядом со слепым и смотрит на него, будто завороженный, потом трогает его за руку, за плечо и восхищенно шепчет: – Живой! – Затем поднимает взгляд на старика. – А что, когда-нибудь кому-то удавалось вернуться на землю, чтобы привести в порядок свои дела?

Но старик не слышит, все его внимание обращено на красотку-маркизу из XVIII века, которая вновь попадается им на глаза.

– Вы позволите? – извиняется он перед Пьером, пребывая в игривом настроении.

– Сделайте одолжение… – безразлично отвечает Пьер.

Старик делает два шага по направлению к маркизе, затем спохватывается и считает своим долгом пояснить:

– Это ни к чему не приводит, но позволяет коротать время. – И устремляется за маркизой.

Пьер обнимает клошара за плечо и прижимается к нему, словно желая позаимствовать толику тепла… Но недолго остается в этой позе, лишь до тех пор, пока рядом не слышится:

– Что вы здесь делаете?

Пьер узнает голос Евы. Он оборачивается и быстро поднимается с корточек.

Молодая женщина смотрит на него с улыбкой.

– Ничего смешного, – говорит он.

– Вы выглядели комично рядом с этим человеком!

– Он живой, понимаете? – оправдывается Пьер.

– Бедный старик! – шепчет она. – Я всегда подавала ему, проходя мимо… но теперь… – С этими словами она тоже присаживается рядом со слепым, на которого, как и Пьер, взирает с сожалением и завистью.

Пьер снова опускается на корточки с другой стороны от нищего. Таким образом, они сидят по обе стороны от попрошайки.

– Да, теперь уж скорее мы станем в нем нуждаться. Ах, если бы я только мог влезть в его шкуру и вернуться на землю, на миг, хотя бы на краткий миг.

– Меня бы это тоже устроило.

– У вас там остались неприятности?

– Одна, но серьезная.

Пока они переговариваются, нищий начинает чесаться, сперва слегка, затем все более ожесточенно.

Ни Пьер, ни Ева сразу этого не замечают, поскольку, когда речь заходит об их неприятностях, смотрят не на старого слепца, а друг на друга.

– У меня то же самое, – признается Пьер. – Может, это и смешно, но никак не удается забыть… – И вдруг без видимой причины начинает смеяться.

– Отчего вы смеетесь? – спрашивает Ева.

– Я вообразил себе вас в облике старика.

Она пожимает плечами.

– В том ли, в другом…

– Вы сильно проиграли бы от такой перемены, – уверяет Пьер, глядя на нее.

В этот момент слепец внезапно перестает играть и принимается яростно скрести икру.

– Все-таки лучше подыскать иной облик, – соглашается она, вставая.

Пьер, улыбаясь, также поднимается, и они удаляются от старого нищего.

Они идут рядком по аллее парка и молчат.

Некоторое время спустя им попадаются две женщины. Пьер бросает на них критический взгляд.

– И впрямь, большая редкость, – неожиданно заявляет он.

– Что именно? – не понимает Ева.

– Живая женщина, при обмене с которой вы выиграли бы.

Ева благосклонно принимает комплимент, но почти тотчас они видят молодую, элегантную и хорошенькую женщину.

– Вот эта… – утвердительно заявляет Ева.

Пьер отрицательно качает головой, словно у Евы отсутствует какой-либо вкус, и естественным движением берет ее под руку. Она слегка удивлена, но не пытается освободиться.

– Вы – красивая, – не глядя на нее произносит он.

– Я была красивая, – поправляет его Ева с улыбкой.

По-прежнему не глядя на нее, Пьер возражает:

– Вы – красивая. Смерть вам идет. И потом, на вас одно из тех платьев…

– Это домашнее.

– Вы могли бы пойти в нем на бал. – Некоторое время они молчат. – Вы жили в городе?

– Да.

– Глупо, – шепчет он. – Если бы я раньше вас встретил…

– И что бы вы сделали?

Пьер порывисто поворачивается к молодой женщине. Он собирается что-то сказать, но слова замирают на его устах, а по лицу проходит тень.

– Ничего, – глухо отвечает он.

Ева вопросительно на него смотрит, но он только пожимает плечами. Затем неожиданно говорит, остановившись:

– Взгляните на этих двоих.

Роскошный автомобиль, за рулем которого сидит шофер в ливрее, притормаживает у тротуара.

Молодая женщина, очень хорошенькая и невероятно элегантная, выходит из машины, ведя на поводке пуделя. Она делает несколько шагов по тротуару.

Навстречу ей движется рабочий лет тридцати. Он несет на плече чугунную трубу.

– Она примерно того же типа, что и вы, но не так красива. Ну а он вроде меня, тоже чуть похуже.

Пока он это говорил, хорошенькая молодая женщина и трудяга поравнялись друг с другом.

– …И вот их пути пересекаются, – продолжает Пьер.

Элегантная прохожая и рабочий удаляются – каждый в свою сторону.